Образ идеального правителя в произведениях русской литературы

1. Святослав, князь Киевский.
2. Феврония, княгиня Муромская.
3. Александр Невский.
4. Царевна Фелица.

Великий государь есть государь премудрый. Его дело показать людям их прямое благо.
Д. И. Фонвизин

Во все времена людям было свойственно надеяться на то, что мудрый и справедливый правитель (князь, царь, барин) сумеет решить их насущные проблемы. В древности во многих странах даже существовало поверье, что удача правителя, дарованное ему богами благословение, переходит и на территорию, которой этот человек управляет. Конечно, взваливать ответственность за все происходящее в рамках объекта управления только на одного-единственного человека не совсем правильно. В то же время нельзя отрицать несомненную значимость личных качеств руководителя. Сопоставляя реальное и желаемое, писатели создавали образы идеального правителя: нередко идеализации подвергалась личность реального исторического лица, что вообще характерно для такого жанра, как житие.

Мечта о мудром и справедливом правителе не миновала и устного народного творчества. Так, герои многих сказок, чтобы решить какой-либо запутанный вопрос, идут на царский суд. Однако далеко не всегда решение правителя оказывается разумным и беспристрастным — народное творчество оказалось чуждо излишней идеализации. Со сходной ситуацией мы сталкиваемся и в былинах: хотя сказители именовали Владимира, князя Киевского, Красным Солнышком, то есть своего рода олицетворением мудрости и благородства, на поверку поступки и решения князя далеко не всегда оказывались достойными. В былинах неоднократно упоминается о ссорах князя с богатырями, о его недостаточном уважении к их заслугам, лучшего из богатырей, Илью Муромца, он даже посадил на три года в темницу по ложному навету, запретив кормить и поить его. Если бы не доброта и рассудительность княжеской племянницы, тайком приносившей богатырю еду, Илья Муромец так бы и погиб бесславно в княжеском подземелье. Относительно княжеской храбрости и доблести тоже нельзя сказать ничего лестного. В былинах нет и упоминания о каких-либо воинских подвигах князя.

Однако в ряде произведений русской литературы мы можем отыскать образ идеального, с точки зрения автора, правителя. Пожалуй, одним из подобных руководителей мы можем считать князя Святослава Всеволодовича Киевского, каким его изобразил автор «Слова о полку Игореве». Как и подобает правителю, князь Святослав заботится о благоденствии своего народа, о том, чтобы русские люди не страдали от набегов половцев. Князь достаточно мудр, чтобы понимать: в одиночку с такой грандиозной задачей не справиться. Поэтому-то он и старается объединить усилия как можно большего числа русских князей, призывает их прекратить междоусобицы и сплотиться для того, чтобы дать отпор половцам. Чтобы усилить впечатление от мудрости князя, автор «Слова...» вводит мотив вещего сна, из которого Святослав узнает о грозящей Руси опасности. Речь князя сказитель называет «золотым словом». Успехи князя в борьбе с врагами Руси снискали ему славу и похвалу не только русских, но и многих других народов: «Тут немцы и венецианцы, тут греки и моравы поют славу Святославу...».

В русской литературе можно найти и образы женщин, мудрых правительниц. В качестве примера можно рассмотреть образ Февронии, о которой рассказывается в «Повести о Петре и Февронии». Эта женщина была родом из простого народа, однако благодаря своей мудрости она стала женой князя Петра, правителя города Мурома. Бояре и их жены невзлюбили княгиню за то, что она была незнатного рода, и потребовали, чтобы она покинула город, предоставив ей право взять с собой то, что она захочет. Женщина взяла лишь то, что принадлежало ей по закону — своего мужа, князя Петра. Вскоре после того как они покинули Муром, в городе началась смута, и горожане позвали их обратно. Мудрость княгини ярко проявилась в одном случае, произошедшем во время изгнания. Княгиня заметила, что один человек из ее свиты смотрит на нее с вожделением. У этого человека была жена, которая тоже сопровождала князя и княгиню. Княгиня предложила тому человеку сравнить вкус воды, зачерпнутой с разных сторон корабля, тем самым дав ему понять, что не следует увлекаться чужой женой, а нужно быть верным своей. Однако вот что важно: Феврония объяснила это, не унижая человека, напротив, в его душе пробудилось осознание недостойности своих мыслей и раскаяние. Не менее возвышенный идеал благородного правителя мы находим в «Житии Александра Невского». Описывая внешность и высокие личностные качества князя, автор жития сравнивает его с героями библейской и римской истории, без колебаний ставя Александра в один ряд с этими прославленными деятелями: «И красив он был, как никто другой, и голос его — как труба в народе, лицо его — как лицо Иосифа, которого египетский царь поставил вторым царем в Египте, сила же его была частью от силы Самсона, и дал ему бог премудрость Соломона, храбрость же его — как у царя римского Веспасиана, который покорил всю землю Иудейскую». Автор жития прославляет князя Александра как храброго воина, милосердного и справедливого правителя, верного сына православной церкви: «Не прельщаясь богатством, не забывая О крови праведников, сирот и вдов по правде судит, милостив, добр для домочадцев своих и радушен к приходящим из чужих стран».

 

Александр защищает свою землю от нашествий врагов: с противниками, пришедшими с Запада, сражается в открытом бою, но в то же признает власть Орды, для борьбы с которой пока нет необходимых условий и ресурсов. У князя нет недостатка в храбрости. Мудрость его проявляется в понимании, когда доблесть необходима, а когда — неуместна. Автор «Жития...» неоднократно подчеркивает заботу князя о подданных: «Было в те времена насилие великое от иноверных, гнали они христиан, заставляя их воевать на своей стороне. Князь же великий Александр пошел к царю, чтобы отмолить людей своих от этой беды». О кончине же князя Александра автор «Жития...» пишет, как о величайшем горе, — «зашло солнце». Настолько велико было доверие и уважение народа к своему князю, что, узнав о его смерти, люди воскликнули: «Уже погибаем!», словно и впрямь мир накрыла вечная тьма.

Образ идеального правителя присутствует и в произведениях более позднего периода русской литературы. Ярким примером может служить ода Г. Р. Державина «Фелица», где под именем царевны Фелицы автор прославляет императрицу Екатерину II. Понятно, что поэтический образ мудрой и гуманной правительницы весьма далек от реальной правительнице. В царстве Фелицы народ благоденствует, как в сказочной стране:

О! коль счастливы человеки
Там должны быть судьбой своей,
Где ангел кроткий, ангел мирный,
Сокрытый в светлости порфирной,
С небес ниспослан скиптр носить!