Пересказ "Левша" Лескова Н.С.

План пересказ

1. Император Александр и донской казак генерал Платов осматривают английскую кунсткамеру (собрание редкостей, диковинных вещей).
2. Александр покупает металлическую блоху и везет ее в Россию.
3. После смерти Александра другой царь, Николай Павлович, велит показать эту блоху русским мастерам.
4. Платов оставляет блоху у мастеров.
5. Платов, не разобравшись, какую работу выполнили тульские умельцы, увозит левшу с собой.
6. Царь, его дочь, Платов видят подкованную блоху.
7. Левша едет в Лондон, осматривает фабрики, заводы.
8. Возвратившись на Родину, Левша заболевает.
9. Разное отношение к английскому полшкиперу и к Левше в России.
10. Предсмертные слова Левши и отношение к ним графа Чернышева и рассказчика.

Пересказ

Глава 1

Когда закончился венский совет, император Александр захотел «по Европе проездиться и в разных государствах чудес посмотреть». Александр человек был общительный, со всеми разговаривал, всем интересовался. При нем состоял донской казак Платов, «который этого склонения не любил и, скучая по своему хозяйству, все государя домой манил». И как царь заметит что-то диковинное, он говорит, что, мол, и на Руси не хуже есть. А англичане к приезду государя хитростей разных напридумывали, «чтобы его чужестранностью пленить», и договорились с Александром на следующий день ехать в оружейную кунсткамеру. Платову это не по душе пришлось, потому «велел он денщику подать из погребца фляжку кавказской водки-кислярки», а пререкаться с царем не стал, думал: «Утро ночи мудренее».

Глава 2

На следующий день приехали они в кунсткамеру - «пребольшое здание — подъезд неописанный, коридоры до бесконечности». Посмотрел император на Платова, а тот и глазом не повел. Англичане показывали все свое добро, а царь за них порадовался и спросил У Платова, почему тот такой бесчувственный. Казак ответил, что «мои донцы-молодцы без всего этого воевали и дванадесять язык прогнали». А иноземцы сказали:

— Это пистоля неизвестного, неподражаемого мастерства...

Александр дивился вещи, а потом подал ее Платову, чтобы и он полюбовался. Тот поковырял замок и прочитал сделанную на сгибе русскую надпись: «Иван Москвин во граде Туле». Англичане так и ахнули, что промаху дали. А царю их жалко стало за такой «конфуз».

Глава 3

На следующий день поехали они опять кунсткамеры смотреть. Платов все царя домой зазывал и потешался над иностранцами, а Александр ему: «Пожалуйста, не порть мне политики». Привели их в последнюю кунсткамеру, где было все, «начиная с самой огромнейшей египетской керамиды до закожной блохи». Вроде ничему не удивляется государь, и Платову от этого спокойно и радостно.

Вдруг царю подносят подарок на пустом подносе. Александр в недоумении, а англичане просят его самую маленькую соринку на подносе взять себе на ладошку. Это, оказывается, металлическая блоха, для которой даже ключик есть, чтобы завести ее, и тогда она «пойдет дансе». Государь сразу за такое чудо миллион отстегнул. Платов сильно раздосадовался, ведь англичане «дар сделали», а он за него платить должен. А Александр только и повторял, чтобы тот политики ему не портил. Положил он блоху в бриллиантовый орешек, а потом в свою золотую табакерку. А англичан похвалил: «Вы есть первые мастера на всем свете...» А Платов взял тайком мелкоскоп и в карман себе положил. Ехали они в Россию, по дороге смотрели в разные стороны и не разговаривали.

Глава 4

В России после смерти Александра никто из придворных не понимал, что с этой блохой делать надо, даже выбросить хотели. Но царь запретил. Тут, кстати, Платов и сказал: «Это, ваше величество, точно, что работа очень тонкая и интересная, но нам этому удивляться с одним восторгом чувств не следует, а надо бы подвергнуть ее русским пересмотрам в Туле или Сестербеке, — тогда еще Сестрорецк Сестербеком звали, — не могут ли наши мастера сего превзойти, чтобы англичане над русскими не предвозвышались». Николай Павлович согласился, надеясь, что русские мастера не хуже будут.

Глава 5

Платов взял стальную блоху и поехал к тульским оружейникам. Мужики согласились, что вещь хитро сделана, и пообещали Платову, что к его приезду с Дона что-нибудь придумают: «Мы еще и сами не знаем, что учиним, а только будем на Бога надеяться, и авось слово царское ради нас в постыждении не будет». Платова этот ответ не устроил, но делать нечего. Он только предупредил, чтобы мастеровые тонкой работы не испортили.

Глава 6

Платов уехал, а три самых лучших мастера, один из них косой левша, у которого «на щеке пятно родимое, а на висках волосья при ученье выдраны», попрощались с товарищами и пошли в лес в сторону Киева. Многие даже думали, что хотят они скрыться со всем этим добром (золотой табакеркой царя, бриллиантом), но «однако такое предположение было тоже совершенно неосновательно и недостойно искусных людей, на которых теперь почивала надежда нации».

Глава 7

Описываются туляки. Туляк умен, сведущ в металлическом деле, очень религиозен. Вера туляков и мастерство помогают им строить великолепной красоты соборы.

Мастера направились не в Киев, а «к Мценску, к уездному городу Орловской губернии», где находится икона святого Николая, покровителя торгового и военного дела. «Отслужили они молебен у самой иконы, потом у каменного креста и, наконец, возвратились они домой нощию, и, ничего никому не рассказывая, принялись за дело в ужасном секрете». Сидели они все в домике у левши, ставни закрыли, двери заперли. Дня три сидели, не выходя, «ни с кем не видались и не разговаривали».

Глава 8

Приехал Платов в Тулу, послал людей за работой. Да и самому любопытно и не терпится посмотреть.

 

Глава 9

Тульские мастера уже почти доделали свою работу, осталось последний винтик вкрутить, а к ним в двери уже ломятся, кричат. Мастера обещают принести скоро. И вправду, вышли -у двоих в руках пусто, а левша царскую шкатулку несет.

Глава 10

Отдали шкатулку Платову. Сел в экипаж, а самому интересно, решил посмотреть, открывает, а блоха какая была, такая и осталась. Спросил он у усталых мастеров, в чем загвоздка. А те говорят: «Смотрите сами». Платов ничего не увидел, разозлился и накричал на них, мол, того, такую вещь испортили. Те обиделись на него и сказали, что не откроют секрет, в чем работа их была потому, что не доверяет он им. А Платов взял левшу к себе в коляску и увез без «тугамента».

Глава 11

Платов боялся, что царь вспомнит о блохе. И правда, как только он приехал, царь велел ее сразу подать. А Платов говорит: «Нимфозория все в том же пространстве». На что царь ответил: «Я знаю, что мои меня не могут обманывать. Тут что-нибудь сверх понятия сделано».

Глава 12

Вытащили блоху, царь позвал свою дочь Александру Николаевну, чтобы она своими тонкими пальчиками завела ключиком блоху. Но блоха не танцует. Тогда Платов схватил левшу и начал таскать его за волосы, а мастеровой говорит, что они ничего не испортили, и просит принести «самый сильный мелкоскоп».

Глава 13

Государь уверен, что русские люди его не подведут. Приносят микроскоп. Посмотрел царь и велит привести к нему левшу. Левша весь в рваной одежде, «без тугамента», пришел к царю. Николай говорит, что смотрел, но ничего не увидел. А левша отвечает: «Надо всего одну ее ножку в подробности под весь мелкоскоп подвести и отдельно смотреть на всякую пяточку, которой она ступает». Все так и сделали. Царь как посмотрел, так и засиял, обнял грязного левшу и сказал, что был уверен, что его не подведут. Ведь они английскую блоху подковали!

Глава 14

Все посмотрели в микроскоп и тоже начали обнимать левшу. А Платов перед ним извинился, дал сто рублей и велел вымыть его в бане и сделать прическу в парикмахерской. Сделали из него приличного человека с приличным видом и повезли в Лондон.

Глава 15

Привез курьер левшу, посадил его в номер гостиницы, а шкатулку с блохой куда надо забрал. Левше есть захотелось. Отвели его в «пищеприемную комнату». Но есть их пищу он отказался и «ждет курьера в прохладе за баклажечкой». А англичане тем временем на блоху посмотрели и захотели сразу мастера увидеть. Курьер проводит их в номер к левше, «англичане хлоп-хлоп его по плечу...» и хвалят.

Четыре дня вместе вино пили, потом, отойдя, начали расспрашивать тульского мастера, где он учился. Левша отвечает: «Наша наука простая: по Псалтирю да по Полусоннику, а арихметики мы нимало не знаем». Иностранцы удивляются и предлагают ему у них остаться, «образованности выучиться», жениться и их веру принять. Левша отказывается: «...наша русская вера самая правильная, и как верили наши правотцы, так же точно должны верить и потомцы». Уговорили его только погостить остаться на короткий срок, а потом они его сами на своем корабле в Петербург отвезут.

Глава 16

Левша «смотрел все их производство: и металлические фабрики, и мыльно-пильные заводы, и все хозяйственные порядки их ему очень нравились, особенно насчет рабочего содержания. Всякий работник у них постоянно в сытости, одет не в обрывках, а на каждом способный тужурный жилет...» Все ему нравилось, и всех он чистосердечно хвалил. Но захотелось ему как-то домой — сил нет, и пришлось англичанам везти его в Россию. Одели его как надо, денег дали и отправили на корабле. А он все время в даль смотрел и спрашивал: «Где наша Россия?» А потом с полшкипером стали пить до самого «рижского Динаминде».

Глава 17

Так напились, что начали буянить. Подшкипер хотел даже левшу за борт кинуть, но матросы увидели, доложили капитану, а потом заперли порознь. До Петербурга их так везли, а потом «англичанина - в посланческий дом на Аглицкую набережную, а левшу - в квартал. Отсюда судьба их начала сильно разниться».

Глава 18

Англичанина как привезли в посольство, так сразу к нему врача, теплую ванну, «гуттаперчевую пилюлю». А левшу в квартале свалили и начали требовать документы, а он ослабел и ответить ничего не может. Много на холоде он в санях лежал, пока искали, в какую больницу его поместить. Ни в одной больнице без документов не принимают, так до утра его и возили. «Тогда один подлекарь сказал городовому везти его в простонародную Обухвинскую больницу, где неведомого сословия всех умирать принимают».

А англичанин выздоровел уже и побежал левшу искать.

Глава 19

Нашел подшкипер быстро своего русского товарища, когда тот уже почти умирал. Левша ему: «Мне бы два слова государю непременно надо сказать». Ко многим англичанин обращался, но все помочь отказывались, даже Платов сказал: «...не знаю, как ему в таком несчастном разе помочь; потому что я уже совсем отслужился и полную пуплекцию получил - теперь меня больше не уважают...» И только комендант Скобелев врача Мартын-Сольского позвал к левше. А тот, бедный, уже на последнем издыхании сказал ему: «Скажите государю, что у англичан ружья кирпичом не чистят: пусть .чтобы и у нас не чистили, а то, храни Бог войны, они стрелять не годятся». Перекрестился и умер. Мартын-Сольский пошел к графу Чернышеву с этой новостью, а тот: «Знай свое рвотное да слабительное, а не в свое дело не мешайся: в России на это генералы есть.

А доведи они левшины слова в свое время до государя, — в Крыму на войне с неприятелем совсем бы другой оборот был».

Глава 20

Все это были дела дней минувших. Имя левши утеряно, как и имена «многих величайших гениев», но эпоха отражена метко и верно. Таких мастеров больше в Туле не осталось. Работники, конечно, умеют ценить выгоды механической науки, но о прежней старине они вспоминают с гордостью и любовью.