Преступление и наказание характеристика образа Мармеладовой Сонечки

ПРЕСТУПЛЕНИЕ И НАКАЗАНИЕ

(Роман, 1866)

Мармеладова Сонечка — дочь Мармеладова, проститутка. Принадлежит к категории «кротких». «...Малого роста, лет восемнадцати, худенькая, но довольно хорошенькая блондинка, с замечательными голубыми глазами». Впервые читатель узнает о ней из исповеди Мармеладова Раскольникову, в которой он рассказывает, как С. в критический для семьи момент в первый раз пошла на панель, а вернувшись, отдала деньги мачехе Катерине Ивановне и легла лицом к стене, «только плечики да тело все вздрагивают». Катерина же Ивановна весь вечер у нее в ногах на коленях простояла, «а потом так обе и заснули вместе, обнявшись». Впервые появляется в эпизоде со сбитым лошадьми Мармеладовым, который перед самой смертью просит у нее прощения. Раскольников приходит к ней, чтобы признаться в убийстве и таким образом переложить на нее часть своей муки, за что ненавидит С.

Героиня — тоже преступница. Но если Раскольников преступил через других для себя, то С. преступила через себя для других. У нее он находит любовь и сострадание, а также готовность разделить его судьбу и вместе с ним нести крест. Она по просьбе Раскольникова читает ему Евангелие, принесенное С. Лизаветой, главу про воскресение Лазаря. Это одна из самых величественных сцен в романе: «Огарок уже давно погасал в кривом подсвечнике, тускло освещая в этой нищенской комнате убийцу и блудницу, странно сошедшихся за чтением вечной книги».

С. подталкивает Раскольникова к покаянию. Она следует за ним, когда он идет признаваться. Она едет за ним на каторгу. Если Раскольникова заключенные не любят, то к С. они относятся с любовью и уважением. Сам же он холоден и отчужден с ней, пока к нему самому не приходит наконец озарение, и тогда он вдруг понимает, что ближе ее нет у него на земле человека. Через любовь к С. и через ее любовь к нему Раскольников, по мысли автора, воскресает к новой жизни. «Сонечка, Сонечка Мармеладова, вечная Сонечка, пока мир стоит!» — символ самопожертвования во имя ближнего и бесконечного «ненасытимо-го» страдания.