Сатирические произведения В. В. Маяковского

Сатирические произведения В. Маяковский создавал на всех этапах своего творческого пу­ти. Известно, что в ранние годы он сотрудничал в журналах «Сатирикон» и «Новый сатирикон», а в автобиографии «Я сам» поддатой «1928», т. е. за два года до смерти, написал: «Пишу по­эму «Плохо» в противовес поэме 1927 года «Хо­рошо». Правда, «Плохо» поэт так и не написал, но сатире отдавал дань и в стихах, и в пьесах. Ее темы, образы, направленность, исходный па­фос менялись.

В ранней поэзии В. Маяковского сатира про­диктована прежде всего пафосом антибуржу­азности, носящим к тому же романтический характер. В поэзии В. Маяковского возникает традиционный для романтической поэзии кон­фликт творческой личности, авторского «я» — бунт (недаром часто стихи раннего В. Маяков­ского сравнивают с лермонтовскими), жела­ние дразнить, раздражать богатых и сытых, иными словами, эпатировать их.

Для футуризма — направления в поэзии, к которому принадлежал молодой автор, — такая тематика была типичной. Чуждая обы­вательская среда изображалась сатирически. Поэт рисует ее (стихотворение «Нате!») как бездуховную, погруженную в мир низменных интересов, в мир вещей:

Вот вы,  мужчина,  у вас в усах капуста

Где-то   недокушанных,     недоеденных  щей;

Вот вы, женщина, — на вас белила густо,

Вы смотрите устрицей из  раковин вещей.

Уже в ранней поэзии В. Маяковский исполь­зует весь арсенал художественных средств традиционных для русской поэзии и сатириче­ской литературы. Так, ирония введена в назва­ния целого ряда произведений, которые поэт обозначил как «гимны»: «Гимн судье», «Гимн ученому», «Гимн критику», «Гимн обеду». Как известно, гимн — это торжественная песнь. Гимны же Маяковского — это злая сатира. Его герои — судьи, унылые люди, которые сами не умеют радоваться жизни и завещают это дру­гим, стремятся все регламентировать, сделать бесцветным и скучным. В качестве места дей­ствия своего гимна поэт называет Перу, но подлинный адрес вполне прозрачен. Особенно яркий сатирический пафос слышится в «Гимне обеду». Герои стихотворения — те самые сы­тые, которые обретают значение символа бур­жуазности. В стихотворении использован при­ем, который в литературоведении носит назва­ние синекдоха: вместо целого называют часть. В «Гимне обеду» вместо человека действует желудок:

Желудок  в    панаме!

Тебя ль заразят

Величием   смерти для   новой   эры?!

Желудку ничем   болеть   нельзя,

Кроме   аппендицита   и  холеры!

Своеобразным поворотным моментом в са­тирическом творчестве В. Маяковского стала сочиненная им в октябре 1917 года частушка:

Ешь  ананасы,   рябчиков  жуй,

День   твой  последний  приходит,    буржуй.

Здесь еще и ранний романтический поэт, и В. Маяковский, поставивший свое творче­ство на службу новой власти. Эти отношения — поэт и новая власть — складывались далеко не просто, это отдельная тема, но одно несо­мненно — бунтарь и футурист В. Маяковский искренне поверил в революцию. В автобио­графии он писал: «Принимать или не прини­мать? Такого вопроса для меня (и для других москвичей-футуристов) не было. Моя рево­люция».

Сатирическая направленность поэзии В. Ма­яковского меняется. Во-первых, ее героями становятся враги революции. Эта тема на дол­гие годы стала важной для поэта. В первые го­ды после революции поэт писал стихи, которые составляли «Окна РОСТА», т. е. Российского телеграфного агентства, выпускающего агита­ционные плакаты на злобу дня. В. Маяковский принимал участие в их создании и как поэт, и как художник — к многим стихотворениям прилагались рисунки, вернее, то и другое со­здавалось как единое целое в традиции народ­ных картинок — лубков, также состоявших из картинок и подписей к ним. В «Окнах РОСТА» В. Маяковский использует такие сатирические приемы, как гротеск, гипербола, пародия. Так, некоторые надписи создавались на мотивы из­вестных песен, например, «Во Францию два гренадера» или известной по шаляпинскому исполнению «Блохи». Почти всегда их персона­жи — белые генералы, несознательные рабо­чие и крестьяне, буржуи — непременно в ци­линдре и с толстым животом.

К новой жизни Маяковский предъявляет максималистские требования, поэтому мно­гие его стихи сатирически показывают ее по­роки. Так, большую известность приобрели сатирические стихотворения В. Маяковского «О дряни», «Прозаседавшиеся». В последнем дана гротескная картина бесконечных засе­даний новых чиновников. В «Прозаседавших­ся» возникает гротескная картина. В том, что сидят «людей половины», не только реализа­ция метафоры — люди разрываются попо­лам, чтобы все успеть, — но и оценка таких заседаний.

В этих произведениях Маяковский верен традициям русской литературы, так как про­должает тему, начатую еще Фонвизиным, Грибоедовым, Гоголем и Салтыковым-Щед­риным. Так, в стихотворениях Маяковского «О дряни» и «Прозаседавшиеся» поэт широко использует целый спектр комических при­емов для описания бюрократов и мещан, чьи желания не простираются дальше «тихооке­анских галифищ» и стремления «фигурять» в новом платье «на балу в Реввоенсовете». Поэт использует и разящие эпитеты, и яркие сравнения, и неожиданные аллегории, но особенно ярко вскрывают суть порока гипер­бола, сарказм и гротеск.

Для примера проведем параллель между «Прозаседавшимися» и «Ревизором». И то и другое являются законченными литератур­ными произведениями, обладающими завяз­кой, кульминацией и развязкой. Начало обоих произведений гиперболично: безнадежные попытки чиновников попасть на несколько за­седаний сразу, где обсуждается «покупка склянки чернил», а в другом произведении от ужаса чиновники признают в Хлестакове ре­визора. Кульминация представляет собой гротеск. В «Прозаседавшихся»: И вижу:

Сидят людей    половины,

О,    дьявольщина!

Где же  половина другая?

В нескольких строках Маяковский довел си­туацию до абсурда. Более плавен переход к кульминации в гоголевском «Ревизоре», но по своей абсурдности она не уступает «Прозасе­давшимся» и характеризуется, например, таки­ми ситуациями, как сама себя высекшая унтер-офицерша, Бобчинский, просящий довести до сведения его императорского величества, что в «таком-то городе живет Петр Иванович Бобчинский».

В развитии «Ревизора» Гоголь отразил свою веру в силу и справедливость высшей власти, в неотвратимость наказания. Развязка «Проза­седавшихся» иронична, что, вероятно, говорит о том, что Маяковский понимал живучесть, не­истребимость бюрократизма.

Если говорить о стихотворении Маяковско­го «О дряни», то здесь мы найдем и гротеск в образе ожившего Маркса, призывающего свернуть головы мещанским канарейкам, и гиперболический эпитет «тихоокеанские галифища», и саркастическое выражение «мур­ло мещанина», и сравнение «зады, крепкие как умывальники». Поэт без стеснения упо­требляет эти тропы и стилистические фигуры, рассматривая обывательский быт, который «страшнее Врангеля».

Это стихотворение можно соотнести с па­фосом творчества Салтыкова-Щедрина. В его произведениях сарказм, гротеск и ги­пербола встречаются буквально на каждой странице, особенно в «Диком помещике», «Повести о том, как один мужик двух генера­лов прокормил», «Истории одного города». В своих произведениях Салтыков-Щедрин часто использовал прием фантастики. По­добный прием использовал и Маяковский в пьесе «Клоп», в которой Пьер Скрипкин пе­реносится в будущее.

В. В. Маяковский следовал традициям Гого­ля и Салтыкова-Щедрина не только в исполь­зовании литературных приемов, но и в самой тематике своих сатирических произведений, направленных против косности мышления, бюрократического, мещанского бытия и обы­вательской пошлости.

Менее известны сатирические произведения В. Маяковского, в которых он выступает не с по­зиции воинствующей революционности, а с по­зиций здравого смысла. Одно из таких стихо­творений — «Стихотворение о Мясницкой, о ба­бе и о всероссийском масштабе».

Здесь революционное стремление к гло­бальной переделке мира вступает в прямое противоречие с обыденными интересами ря­дового человека. Бабе, которой «грязью обда­ло рыло» на непролазной Мясницкой улице, нет дела до глобальных всероссийских мас­штабов. В этом стихотворении можно увидеть перекличку с полными здравого смысла реча­ми профессора Преображенского из повести М. Булгакова «Собачье сердце». Таким же здравым смыслом пронизаны сатирические стихи В. Маяковского о страсти новых властей всем и всему давать имена героев. Так, в сти­хотворении «Ужасающая фамильярность» по­являются придуманные поэтом, но вполне достоверные   «Гребенки   Мейерхольд»   или «Собака имени Полкан».

В 1926 году В. Маяковский написал стихо­творение «Строго воспрещается»:

Погода такая, что маю впору.

Май — ерунда.

Настоящее лето.

Радуешься всему: носильщику,   контролеру билетов.

Руку само подымает перо, и  сердце вскипает песенным даром.

В рай готов расписать перрон Краснодара.

Тут бы запеть соловью-трелеру.

Настроение — китайская чайница!

И вдруг на стене:

—            Задавать вопросы контролеру
строго воспрещается! —

И сразу сердце за удила.

Соловьев камнями с ветки.

А хочется спросить:

—            Ну, как дела?

Как здоровьице?

Как детки? —

Прошел я, глаза к земле низя, только подхихикнул, ища покровительства,

И хочется задать вопрос, а нельзя —еще обидится правительство!

В стихотворении происходит столкновение естественных человеческих чувств, настрое­ний с казенщиной, с канцелярской систе­мой, в которой все регламентировано, строго подчинено правилам, осложняющим людям жизнь. Не случайно стихотворение начинает­ся весенней картиной, которая должна рож­дать и рождает радостное настроение, самые обыденные явления, вроде перрона вокзала, вызывают поэтическое вдохновение. В. Мая­ковский находит удивительное сравнение: «Настроение — китайская чайница!». Сразу же рождается ощущение чего-то радостного, праздничного, и такие настроения перечер­кивает строгий канцеляризм. Поэт с порази­тельной психологической точностью переда­ет ощущение человека, который становится предметом строгого запрета — он делается приниженным, уже не смеется, а «подхихики­вает, ища покровительства». Стихотворение написано характерным для творчества В. Ма­яковского тоническим стихом, и надо отме­тить, что в нем «работают» рифмы. Так, самое веселое слово — «чайница» — рифмуется с глаголом «воспрещается» из убогой казен­ной лексики. Использует здесь поэт и харак­терный для него прием — неологизмы: тре­неру, низя — деепричастие от несуществую­щего «низить». Они активно работают на раскрытие художественного замысла. Лири­ческий герой этого произведения — не ора­тор, не борец, а просто человек с его естест­венным настроением, неуместным там, где все подчинено строгому регламенту.

Поэт Маяковский вошел в наше сознание, в нашу литературу как «агитатор, горлан, гла­варь». Он в самом деле шагнул к нам «через ли­рические томики, как живой с живыми говоря». Его поэзия громка, неуемна, неистова. Ритм, рифма, шаг, марш — все эти слова ассоцииру­ются с творчеством поэта. Это действительно поэт-гигант. И истинная оценка его творчества еще впереди, потому что он слишком крупен, объемен, его поэзия никак не вмещается в уз­кий и тесный мир наших представлений.