Символические образы в повести А. С. Пушкина «Капитанская дочка»

1. Образ метели, застигшей героя в пути.
2. Пророческие образы из сна Петра Гринева.
3. Символические образы калмыцкой сказки.

А. С. Пушкин, который охотно обращался к историческим темам, предполагал написать историю пугачевского восстания. Материалы, собранные с этой целью, дали пищу творческому воображению поэта, в результате чего была написана повесть «Капитанская дочка». Как мы видим, основа у этого произведения более чем реалистическая. Реализм повести проявился и в психологической точности изображения человеческих характеров, вечных по своей сути, и в воссоздании колорита эпохи, к которой относится действие повести. Однако в этом произведении просматриваются и некоторые романтические тенденции, например мотив сна Петра Гринева, предвещающего события будущего.

Для творчества Пушкина вообще характерна такая черта романтизма, как обращение к фольклорной традиции. В повести «Капитанская дочка» образы калмыцкой сказки обретают символическое значение. И даже образ метели, застигшей путника — образ, который лег в основу повести Пушкина «Метель», в повести «Капитанская дочка» имеет глубокое символическое значение. Буран, разразившийся в степи, приводит к тому, что герой заблудился среди заснеженных просторов, потерял дорогу. Волна народного гнева, которая вскоре захлестнет страну, тоже перекроет многие наезженные дороги, сделает неэффективными привычные способы поведения. Случайно встреченный человек — как потом выяснится, это и был Пугачев — направляет путь молодого офицера по зимнему бездорожью. Этот же человек во многом определит путь, судьбу Петра и во время народной войны. Сама встреча этих двух людей, положение в обществе которых столь различно — дворянин, офицер императорской армии, и беглый казак, будущий бунтовщик, — оказывается точкой пересечения прошлого и будущего в жизни Петра Гринева.

Не повстречай он Пугачева во время метели, возможно, ему и удалось бы найти дорогу к жилью. Но тогда в памяти Пугачева не было бы ничего, связывающего его с молодым офицером, и скорей всего Гринев разделил бы незавидную судьбу своих товарищей, казненных после взятия Белогорской крепости. Таким образом, символическое значение метели в повести очевидно: во время бурана завязывается нить, которая выведет героя из кровавой сумятицы будущего, во время бурана снится Петру сон, указывающий на роль Пугачева в судьбе молодого офицера.

Сон этот произвел глубокое впечатление на Петра Гринева. По его собственному признанию, он не мог забыть сон и считал его пророческим. Действительно «мужик с черной бородой» — Пугачев — в определенном смысле оказывается посаженым отцом Петра. Посаженые отец и мать — это люди, которые, по старинному обычаю, благословляли жениха или невесту перед свадьбой. Пугачев не только помиловал Петра, таким образом как бы дав ему второе рождение, но и освободил из рук Швабрина Машу, позволив ей и Петру свободно покинуть местность, занятую его сторонниками. «Возьми себе свою красавицу; вези ее, куда хочешь, и дай вам бог любовь да совет!» — вот благословение, которым наяву напутствует молодых влюбленных Пугачев. Вспомним: во сне родная мать Петра велит сыну принять благословение от «страшного мужика», размахивающего топором. Этот топор и мертвые тела, кровь, мешающая Петру бежать — все это образы грядущих народных волнений, сотрясавших Российское государство в течение нескольких лет. «Не бойся, подойди под мое благословение» — так говорил во сне Петра его проводник, наяву указавший ему дорогу и среди метели, и в самой гуще разыгравшейся стихии народного гнева.

Символичны и образы народной сказки, слышанной Пугачевым от старой калмычки. Образы орла и вороны часто встречаются в мифологии. Нередко древние боги, по преданиям, принимали облики этих птиц. Например, в орла орла превращался Зевс (Юпитер). Орел традиционно связывается со светом, с солнцем, на которое, согласно легендам, он может смотреть, не отводя взора. Ворон, хотя и наделен мудростью, символизирует смерть, а также войну и разрушение — кельтская богиня войны нередко появлялась на поле битвы в облике ворона. «Однажды орел спрашивал у ворона: скажи, ворон-птица, отчего живешь ты на белом свете триста лет, а я всего-на-все только тридцать три года?» — вот в чем суть сказки, изложенной Пугачевым Гриневу. Тридцать три — особое число, которое не раз появляется в народных преданиях и художественных произведениях — тридцать три года было Иисусу Христу, когда он был распят и вознесся на небо. Это число подчеркивает связь орла со светлыми силами.

 

Нужно отметить, что симпатии Пугачева и Гринева на стороне этой птицы, а не ворона-долгожителя, питающегося падалью. Однако необходимо подчеркнуть различие в понимании этими двумя людьми одних и тех же образов. Если для Пугачева в образе орла, пьющего «живую кровь», воплотился образ дикой вольницы, дух дерзкого авантюризма и разбойничьей удали, то, по мнению Гринева, подобный образ жизни соответствует повадкам ворона, зловещей птицы смерти: «...Жить убийством и разбоем значит по мне клевать мертвечину». Этот взгляд не лишен логики — ведь восставшие убивают всех, кто верен присяге, кто служит императрице, поддерживает основы существующего порядка, и захватывают их имущество, следовательно, в определенном смысле существуют благодаря мертвечине.

 

Однако образы орла и ворона в калмыцкой сказке отнюдь не однозначны. Позиция Пугачева тоже не лишена оснований, ведь орел — хищная птица, а восстание народа против угнетателей — разве это не порыв к свободе, так ценимой орлами, делающими гнезда на горных уступах и поднимающимися высоко в небо?

Симпатизируя одному из персонажей сказки, Пугачев и Гринев тем самым подсознательно соотносят себя с ним. Как орел, Пугачев «раз напился живой крови» и распрощался с жизнью в возрасте тридцати трех лет.

«Орел кричит рано», — гласят строки «Старшей Эдды» древнего скандинавского эпоса. Иными словами, герой проявляет себя в молодые годы. Петр Гринев еще очень молод, когда происходят описываемые Пушкиным события: однако этот человек показывает себя достойным образом. Он просит прощения у Савельича, которого несправедливо обидел, решительно защищает честь Маши от злословия Швабрина, полон решимости соединить судьбу с любимой девушкой, невзирая на недовольство родителей, молчит на суде, не желая, чтобы Маша была вынуждена предстать перед его обвинителями и общаться с пленными пугачевцами.

Итак, мы видим, насколько глубока и неоднозначна символичность ряда образов в повести Пушкина «Капитанская дочка». Благодаря этим образам автор полнее раскрывает характеры героев и вечную тему о человеческой судьбе.