Стихия революции и нравственная идея в поэме А. А. Блока «Двенадцать»

Рожденные в года глухие

Пути не помнят своего.

Мы — дети страшных лет России —

Забыть не в силах ничего.

А. А. Блок — поэт трагического мироощущения —- отразил в своем творчестве то состояние духовного кризиса, в котором Россия оказалась на рубеже XIX-XX веков.

Предчувствием надвигающихся потрясений и перемен проникнут уже ранний сборник Блока «Стихи о Прекрасной Даме». В нем появляется противопоставление двух образов-символов — «тьмы» и «света», которое сохранится и в последующих книгах поэта.

Тема любви, определявшая раннее творчество поэта, после трагических событий 1905-1907 годов не только дополняется широким кругом социальных тем, но и сама претерпевает изменения. «Любовь-мечта», «любовь-тайна»превращается в циклах «Снежная маска» и «Кармен» в «любовь-стихию». Само понятие «стихия», проходящее практически через все творчество Блока, приобретает универсальный смысл. Это и сфера интимных чувств, и проявление природных и социальных сил.

Третья книга стихов поэта носит символическое название «Страшный мир».

Разочарованность, трагические предчувствия, нестерпимое ощущение пошлости окружающего мира — все это определяет настроения и чувства лирического героя:

Как тяжело ходить среди людей

И притворяться непогибшим,

И об игре трагических страстей

Повествовать еще не жившим'.

Наиболее ярко отражает чувство безысходности, одиночества человека среди «живых мертвецов» центральное стихотворение одного из разделов книги, названного весьма символично: «Пляски смерти».

Ночь, улица, фонарь, аптека,

Бессмысленный и тусклый свет.

Живи еще хоть четверть века —

Все будет так. Исхода нет.

Умрешь — начнешь опять сначала,

И повторится все, как встарь:

Ночь, ледяная рябь канала,

Аптека, улица, фонарь.

Блок прекрасно понимал, что так дальше продолжаться не может, рано или поздно этот «страшный мир» рухнет, и его падение будет ознаменовано «неслыханными мятежами».

Приближалась революция 1917 года, усиливались народные волнения в России, усиливается и тема кризиса в творчестве Блока. В циклах «На поле Куликовом», «Родина», в незаконченной поэме «Возмездие» все отчетливей проступает неизбежность восстания «стихии» против «страшного мира»:

Он занесен — сей жезл железный —

Над нашей головой.

И мы Летим, летим над грозной бездной

Среди сгущающейся тьмы.

Любимые символы: «ветер», «вьюга», «метель», «вихрь» у Александра Блока всегда ассоциируются с каким-либо изменением, преображением мира. Он использует их часто, в самых разных стихотворениях и в самые разные периоды творчества:

По улицам метель метет,

Свивается, шатается.

(1907)

Миры летят. Года летят. Пустая

Вселенная глядит в нас мраком глаз.

(1912)

Дикий ветер Стекла гнет,

Ставни с петель Буйно рвет.

(1916)

Октябрьский переворот не был неожиданностью для поэта. Все его предыдущее творчество было своеобразной подготовкой к восприятию революции. Реализовались его давние предчувствия и предвидения — взбунтовавшаяся «стихия» выплеснулась на улицу, чтобы сокрушить «страшный мир». Вместе с тем Блок прекрасно осознавал, что «стихия», не одухотворенная великой гуманистической идеей, неизбежно выльется в пушкинский бунт — «бессмысленный и беспощадный».

Вероятней всего, об этом и написал Блок свою поэму «Двенадцать» — не как «гимн революции», а скорее как «поэму-предупреждение».

Вся поэма построена по принципу контраста. К традиционному для А. А. Блока противопоставлению «тьмы» и «света» добавляется еще один контраст — однозначный, не допускающий полутонов «черный» — «белый»:

Черный вечер.

Белый снег.

И снова — «ветер». Не как природное явление, а яростно бушующая, сбивающая с ног, вселенская стихия:

Ветер, ветер, на всем Божьем свете.

Сюжет поэмы чрезвычайно прост (чего нельзя сказать о форме): красноармейский патруль встречает лихача, на котором едут Ванька, бывший дружок красногвардейцев, и Катька — любовница одного из них, Петрухи. В порыве гнева Петруха убивает несчастную Катьку, и отряд продолжает шествие.

Однако смысл поэмы не вмещается в простые событийные рамки. Блок постоянно сближает, даже «перемешивает» два плана — конкретнореальный и образно-символический. И вот уже не двенадцать красноармейцев патрулируют революционный Петроград, а двенадцать апос-толов-учеников шествуют по миру.

И стихия, вырвавшаяся на волю и никем не управляемая, приобретает ярко выраженную символичность и социальную направленность:

Мы на горе всем буржуям

Мировой пожар раздуем,

Мировой пожар в крови —

Господи, благослови!

Пафос разрушения, пафос мести — вот истинное лицо, вот основное содержание революции-стихии. Выразителями этого пафоса и являются красноармейцы, недаром подчеркивает поэт их бунтарский, почти анархический облик:

В зубах — цигарка, примят картуз,

На спину б надо бубновый туз!

Свобода,свобода,

Эх, эх, без креста!

И потом:

Запирайте етажи,

Нынче будут грабежи!

Однако гибель Катьки переводит разговор в иную, гуманистическую плоскость. В масштабе мировом, космическом стихия народного гнева оправданнна и законна, но когда речь заходит о судьбе конкретного человека, она становится смертоносной и разрушительной, и Блок пророчески предупреждает: нельзя утвердить торжество мировой справедливости на крови и страданиях людей.

Не опирающаяся на гуманистическую идею, революция-стихия превращается в слепую силу, одинаково уничтожающую и правых и виновных. Вот почему в финале поэмы как символ предостережения и гуманичтического идеала появляется « в белом венчике из роз впереди Иисус Христос...»