Тема «маленького человека» в творчестве А. П. Чехова

Чехов, великий художник слова, как и мно­гие другие писатели, не мог обойти в своем творчестве тему «маленького человека». Его герои — «маленькие люди», но многие из них стали такими по своей воле.

Каждый из его героев олицетворяет ка­кую-либо из сторон жизни: так, например, Беликов («Человек в футляре») — олице­творение власти, бюрократии и цензуры. Все рассказы в совокупности составляют идейное целое, создают обобщающее представление о современной жизни, где значимое соседствует с ничтожным, тра­гическое со смешным.

Между противоположностями в душах чеховских героев большей частью нет мирного сосуществования. Если человек подчиняется силе обстоятельств и в нем постепенно гаснет способность к сопро­тивлению, то он в конце концов теряет все истинно человеческое, что ему было свой­ственно. Это омертвение души, «умень­шение ее» до минимальных размеров — самое страшное возмездие, которое воз­дает жизнь за приспособленчество.

«Человек в футляре» представляет со­бой первую часть знаменитой чеховской «маленькой трилогии». Беликов, учитель греческого языка, влюбленный в свой предмет, мог бы своими знаниями прине­сти много пользы гимназистам. Влюблен­ность Беликова в греческий язык на пер­вый взгляд более высокая форма навязчи­вой идеи, чем страсть к накопительству у Ионыча или к обладанию усадебкой с кры­жовником у героя рассказа «Крыжовник». Но не случайно, что своим восхищением прекрасным предметом, который он пре­подает, этот учитель не заражает учени­ков, он для них — лишь ненавистный «че­ловек в футляре». Взяв на себя роль блюс­тителя морали, он отравляет жизнь окружающим: не только ученикам, но и учителям и директору гимназии, и не только всей гимназии — всему городу. Поэтому его так все ненавидят.

Порождение эпохи реакции 1880-х го­дов, Беликов прежде всего сам пребывает в постоянном страхе: как бы чего не вы­шло! как бы не простудиться! — боится он. И пусть светит солнце, на случай дождя или ветра, на всякий случай надо одеться потеплее, надо захватить зонт, поднять воротник, надеть галоши, заложить уши ватой и, садясь на извозчика, закрыть верх. Детали в поведении героя, отмечен­ные художником в момент, когда герой покидает дом и выходит на улицу, от кото­рой ждет одних неприятностей, сразу со­здают яркий образ «маленького футляр­ного» человека. Казалось бы такой человек, как Беликов, страшась улицы, в собственном доме дол­жен чувствовать себя вне опасности. Но ему и дома не лучше, чем на улице. Здесь в его распоряжении не менее изощ­ренный подбор предметов охранительно­го назначения. Как бы не повредились ве­щи — и на всякий случай часы, перочин­ный ножик Беликов держит в чехле. Как бы воры не залезли в дом, Как бы повар Афа­насий не зарезал его — ставни, задвижки, кровать с пологом, сам под одеялом с плотно укрытой головой призваны охра­нять и оберегать спокойствие (точнее, беспокойство) Беликова, который ходит по дому в халате и колпаке.

Обилие предметов, сопровождающих Беликова на улице, дома, в школе, застав­ляет нас еще раз вспомнить творчество замечательных предшественников Чехо­ва, которые впервые в русской литературе так тесно связали внутренний облик чело­века с внешним миром, его окружени­ем, — это Н. В. Гоголь и И. А. Гончаров.

Итак, весь смысл жизни Беликова — в энергичной защите от внешнего мира, от реальной жизни. Но еще страшнее для него любое проявление живой мысли. По­этому ему по душе всякие официальные циркуляры. Особенно они были ему милы, если в них содержались запреты — широ­кое поле для претворения в жизнь его «жиз­ненной философии». «Футлярность» как свойство человеческого характера, таким образом, выходит далеко за пределы пове­дения личности в быту, отражает мировоз­зрение целого общества, живущего при полицейско-бюрократическом режиме.

И когда думаешь об этом, то в обучении Беликовым детей древнему, мертвому языку чудится зловещий оттенок. «И древ­ние языки, которые он преподавал, были для него, в сущности, те же калоши и зон­тик, куда он прятался от действительной жизни», — поясняет свой рассказ о Белико­ве его сослуживец Буркин. Беликов напо­минает унтер-офицера и по страсти к доб­ровольной защите полицейского режима, и по силе вредного влияния на людей.

Чехов не был бы Чеховым, если бы изоб­разил «человека в футляре» только в од­ном психологическом состоянии. Его ха­рактеры всегда динамичны. Изменился и Беликов под влиянием тусклого, робкого огонька — подобия любви, вспыхнувшей в его душе при встрече с хохотушкой Ва­ренькой. Но это изменение было внеш­ним: «...решение жениться подействовало на него как-то болезненно, он похудел, побледнел и, казалось, еще глубже ушел в свой футляр». С нового «как бы чего не вышло» началась самая первая мысль Бе­ликова о женитьбе на Вареньке, этим «футлярным» соображением и было в кон­це концов раздавлено подобие влюблен­ности в его душе.

Но на этот раз это опасение оказалось не напрасным: сброшенный с лестницы учителем Коваленко, братом Вареньки, Беликов покатился вниз и потерял га­лоши. С ними этот человек, казалось бы, сросся физически, и вдруг он почувство­вал себя совсем незащищенным. Роковой исход наступил незамедлительно. Бели­ков не мог пережить публичного позора, вернулся к себе, лег и больше не вставал. Эта смерть — расплата за ложное мерт­венное мировоззрение, потому в ней нет ничего трагического. Недаром лицо Бели­кова в гробу «было кроткое, приятное, да­же веселое, точно он был рад, что наконец его положили в футляр, из которого уже никогда не выйдет».

Перед нами — жизнь, искалеченная об­щественными условиями, истраченная бессмысленно для самого себя и во зло другим. Страх перед каким бы то ни было проявлением жизни, тупая неприязнь ко всему новому, необычному, особенно выходящему за рамки дозволенного на­чальником, — характерные черты фут­лярной жизни.

Рассказ «Крыжовник» — о подобной жиз­ни — стал обобщением всего русского ме­щанского быта. В процессе работы писа­тель отверг вариант смерти чиновника от рака. Это выглядело бы как трагическая случайность. Отверг он и записанную им другую концовку: съел крыжовник, сказал: «Как глупо» — и умер. Это для Чехова бы­ло слишком простым решением пробле­мы. В окончательном варианте чиновник остался жить, довольный собой.

Самодовольная, живучая пошлость — общественно опасное явление. Такое за­вершение рассказа поражает точностью и удивительной простотой. Рассказ Чехо­ва обличает пошлость, скуку, ограничен­ность интересов. Перед нами раскрывает­ся нечто мелкое, незначительное, на пер­вый взгляд почти безвредное, постоянно встречающееся, но страшное в своей мелкой обыденности.

В начале рассказа рисуется пейзаж — бесконечные поля, далекие холмы. Вели­кой, прекрасной стране, ее просторам противопоставлена жизнь чиновника, за­ветная цель которого сводится к тому, чтобы приобрести в собственность ни­чтожный клочок земли, запереть себя на всю жизнь в собственной усадьбе, есть «не купленный, а свой собственный кры­жовник». Посетив брата, который после долгих лишений осуществил свою меч­ту — под старость приобрел имение, Иван Иваныч возмущается при виде этого при­земленного счастья: «Принято говорить, что человеку нужно только три аршина земли. Но ведь три аршина нужны трупу, а не человеку... Человеку нужно не три ар­шина земли, не усадьба, а весь земной шар, вся природа, где на просторе он мог бы проявить все свойства и особенности своего свободного духа».

В усадьбе Чимши-Гималайского не было людей, а были существа, по замечанию автора, похожие на свиней. Была рыжая собака, похожая на свинью, кухарка тоже была похожа на свинью, наконец, о самом обрюзгшем, располневшем чиновнике, сидевшем в постели сказано: «...того и гляди хрюкнет в одеяло».

Еще одна точная, почти неприметная бытовая подробность — крыжовник. В лю­бой малой усадьбе сажают крыжовник. Кусты, как и крыжовниковое варенье, — это принадлежность почти всякого мелко­го усадебного хозяйства. В усадьбе, опи­санной Чеховым, крыжовник имеет куда большее значение: через него автор, во-первых, раскрывает психологию своего героя — не важно, что ягода кислая, жест­кая — она своя собственная и уже только поэтому вкусная. Во-вторых, увидев свое­го брата, который жадно пожирал кислый, жесткий, вовсе невкусный крыжовник, рассказчик резко меняет свое мнение о нем. Какие грустные мысли и чувства вызвал этот, казалось бы, безобидный крыжовник! Иван Иваныч обращается к молодому поколению: «Пока молоды, сильны, бодры не уставайте делать доб­ро!.. Если в жизни есть смысл и цель, то смысл этот и цель вовсе не в нашем счас­тье, а в чем-то более разумном и великом. Делайте добро!»

О разбитом счастье, о том, как погибла «тихая, грустная» любовь, да и вся жизнь милого, интеллигентного человека, о том, «как не нужно, мелко и как обманчиво бы­ло все то, что... мешало любить», говорит Чехов в рассказе «О любви».

Футлярность распространяется и на об­ласть лучших человеческих чувств. Свобод­ное по самой своей природе чувство любви окружается условностями, предрассудка­ми, из-за этого разрушается счастье двух людей, гибнут две жизни. В мире Белико­вых нет простора для живых человеческих чувств, гибнут люди с нежной душой, увяда­ет их хрупкая любовь. И вывод напрашива­ется сам собой: «Видеть и слышать, как лгут и тебя же называют дураком за то, что ты терпишь эту ложь, сносишь обиды, униже­ния, не смеешь открыто заявить, что ты на стороне честных, свободных людей...» «Ма­ленькие люди» Чехова — деградировавшие, окончательно «измельчавшие», погрязшие в пошлости, мелочных интересах обывате­ли. Причем писатель показал это явление как асоциальное, представляющее угрозу обществу в целом.

Печать Просмотров: 46795
Версия для компьютеров