Тематика и образы одного из ранних рассказов М. Горького

   Сочинения / Горький М.Ю. / Сочинения по прозе Горького М.Ю.

Большой светлой полосой пролег через десятилетия жизненный и творческий путь Максима Горького.

Для многих людей на земле великий писатель служил и ныне продолжает служить примером борьбы за справедливость, правду, красоту человеческих отношений, примером борьбы против лжи, подлости, насилия. Горький - с каждым человеком, который борется за осуществление самых передовых идеалов.

В наше время, когда все острее и глубже становится борьба за Человека новой морали, нового миропонимания, еще глубже, во всем своем настоящем значении, встает перед нами Горький-художник - борец с миром «свинцовых мерзостей», певец подлинного героя истории - человека труда. Выражаясь словами самого писателя, всякий раз, когда он выступал в литературе, он чувствовал себя вступающим в бой. И действительно, возьмем ли его ранние рассказы, его повести и пьесы, публицистические статьи, написанные в разное время, - везде Горький ведет бой, спор за Человека с большой буквы, за кровно близкие ему идеалы добра и справедливости, свободы, поэтому мысли и чувства автора особенно близки и необходимы нам.

Особенно привлекательно, на мой взгляд, раннее творчество Горького - глубоко новаторское, знаменательное явление в литературе и общественной жизни России конца двадцатого столетия, художественно выразившее процесс начавшейся переоценки ценностей в русском обществе.

Как реалист, Горький считал, что правда искусства требует изображения людей такими, как они есть, но он говорил, что это будет не вся правда. Наряду с этим писатель должен показывать людей такими, какими они должны быть. Романтические образы будили мысль и чувства, звали людей к переделке действительности.

Одно из наиболее ярких произведений этого типа - «Старуха Изергиль». Сравнительно небольшой рассказ поражает богатством и глубиной заключенных в нем мыслей автора: прославление радости и красоты жизни, гимн свободе, стремление к подвигам, величие самопожертвования и низменность эгоизма. Это важнейшие вопросы, раскрывающие смысл человеческой жизни.

Художественные средства рассказа (эмоциональные эпитеты, красочные пейзажи, резкие контрасты) подчинены основной творческой идее - передать приподнятое настроение автора, его веру в светлые начала жизни.

Антитеза основа композиции рассказа. Если образ Данко раскрыл духовную красоту волевой, целеустремленной личности, то легенда о Ларре показала всю бесплодность и бессмысленность крайнего индивидуализма.

Анализируя это произведение, обычно говорят о противопоставлении двух образов - Ларры и Данко. Такое противопоставление действительно бросается в глаза, но не следует забывать, что есть и некоторые черты, сближающие этих героев. Как и Данко, Ларра - герой романтический. «Свободный, как отец его», «вольный, как птица», - эти характеристики гордого, независимого Ларры с его сильным духом не назовешь отрицательными, хотя то его свойство, что он, «кроме себя, не видит ничего», писатель безоговорочно отвергает. Ларра жесток к людям, однако ведь и люди жестоки к нему, жестоки так же, как к Данко. Ларра заслужил суровое возмездие, хотя задатки этого героя были богаты: он многое унаследовал от отца своего - вольного орла, того орла, что «...поднялся, в последний раз, высоко в небо и, сложив крылья, тяжело упал оттуда на острые уступы горы, насмерть разбился о них...».

Разве не напоминает это «Песню о Соколе»? Да и к стремлению Ларры «сохранить себя целым» Горький не относится однолинейно отрицательно, не отказывается от идеи самоутверждения личности. Все дело в том, какой ценой достигается это самоутверждение. Если жить, как Ларра, только ради себя, то и другим принесешь горе, и для себя не добудешь счастья, - вот о чем говорит легенда старой Изергиль.

Повествование о Ларре осуждает эгоизм и индивидуализм. Ларра «был ловок, хищен, силен, жесток», он презирал людей и думал, что может обойтись без них. Однако и для него одиночество оказалось страшным: отвергнутый всеми, он стал искать смерти и мечтал о ней, как об избавлении от мук. Да, одиночество страшнее смерти. Это самое невыносимое наказание, потому что жизнь человека вне человеческого общества бессмысленна. В служении обществу -подлинный смысл человеческой жизни. Отдать жизнь за людей у это величайшее счастье, доступное человеку.

В этом смысле Данко действительно противопоставлен Лappe. Ho и об этом герое нельзя сказать, что новый идеал уже полностью воплощен в нем. Что в этом образе ново, а что традиционно?

Данко спаситель. Ho это не богочеловек, не просто пастырь людского стала, стада неразумных «агнцев», любящий и жалеющий их, неблагодарных, отдающий жизнь за тех, кто над ним же требует суда.

«- Вы сказали: „Веди!" - и я повел! - крикнул Данко, становясь против них грудью. -Во мне есть мужество вести, вот потому я повел вас! А вы? Что сделали вы в помощь себе? Вы только тли и не умели сохранить силы на путь более долгий! Вы только шли, шли, как стадо овец!

Ho эти слова разъярили их еще более.

- Ты умрешь! Ты умрешь! - ревели они!».

При всей традиционности коллизии ее разрешение у Горького во многом новаторское.

Вопреки идеалу смиренного долготерпения писатель выдвигает идеал победный, идеал активного действия во имя народа. He царство Божие где-то там, на небесах, а освобождение народа здесь, на земле, - вот цель, за которую не жаль отдать горящее сердце. He культ страдания, а освобождение от страданий! В этом Данко, в отличие от Ларры, находит -пусть на один лишь ослепительный миг — и свое личное счастье. «Кинул взор вперед себя на ширь степи гордый смельчак Данко, - кинул он радостный взор на свободную землю и засмеялся гордо». И после гибели его мы видим людей «радостными и полными надежд».

И тем не менее перед нами здесь еще не идеал освобождения народом себя самого. «Ho тут явился Данко и всех спас один». Один - всех. Альтруизм Данко противоположен эгоистичности Ларры, но тут нет еще того, что Горький - напомним его теоретические взгляды — назовет позже «романтизмом коллективизма».

Лappa, при всех его романтических чертах, сурово осуждается за нежелание считаться с людьми. Ho и Данко, который до сих пор дорог нам «призывом гордым к свободе, к свету», не стал еще, строго говоря, носителем идеалов коллективизма, не слился с теми, кого он вывел к солнцу, и не поднял их на ту нравственную высоту, на которую поднялся сам. He случайно одно из самых впечатляющих мест в легенде - то, где говорится, что люди «не заметили смерти его и не видали, что еще пылает рядом с трупом его смелое сердце. Только один осторожный человек заметил это и, боясь чего-то, наступил на гордое сердце ногой... И вот оно, рассыпавшись в искры, угасло...».

Необыкновенно гармонична композиция рассказа. Он состоит из трех частей: две легенды - о Ларре и о Данко - соединены повестью о жизни Изергиль, реалистические детали которой подчеркивают романтическую возвышенность легенд. Описание бурной жизни мятущейся Изергиль, женщины с сильным характером и отзывчивым сердцем, но без ясной цели в жизни, является естественной связью между легендами об эгоисте Ларре и беззаветном герое Данко.

Как это ни странно, при всей любви к независимости, к свободе, при всем осуждении проходящего за отрыв от людей, сама-то Изергиль по духу своему эгоистична и внутренне мало связана с теми людьми, среди которых жила.

Идеалом жизни горьковской героини была свободная любовь, которую она ставит превыше всего. И с теми, кто пытался в этом ущемить ее права, Изергиль обходилась решительно и сурово. Однако и сама героиня в своей любви оказалась эгоистичной. Поцелуи ее нередко приносили людям страдания, вели их к гибели. Ho на это Изергиль смотрит как на что-то обычное, мало интересное ей. Это и понятно, ибо в любви она «для себя лишь хочет воли». Это лишний раз говорит о глубокой противоречивости характера героини, се индивидуализме и эгоизме.

Таким образом в рассказе Горького ярко и образно выражены мысли автора о подлинных и мнимых героях, о подлинном и мнимом содержании человеческого характера.

Подлинные герои, утверждал писатель, - это люди, способные к поступкам «цельным, крупным и дело жизни оживляющим», и прежде всего люди из народа, для которых борьба за свою свободу была в то же время борьбой за свободу других.