Три правды в рассказе И. А. Бунина «Сны Чанга»

Прочитав этот рассказ, кто-то может за­дать вопрос: «Зачем Бунин пишет о жизни Чанга и капитана, его хозяина?» Как будто предвосхищая этот вопрос, писатель дает ответ на него уже в первых строках: «Не все ли равно, про кого говорить? Заслуживает этого каждый из живших на земле».

Рассказ «Сны Чанга» написан в 1916 году, когда возраст писателя приближался к соро­ка. К этому времени Бунин успел столько пе­режить, перечувствовать, прочесть и увидеть, что этого хватило бы на несколько жизней. Он не уставал от новых жизненных впечатлений, от встреч и путешествий. Его влекли мудрость веков, красота мира, достижения человече­ской культуры. Особенно сильное влияние оказало на писателя путешествие на остров Цейлон и чтение книг об учении Будды. Несо­мненно, это наложило отпечаток и на бунинскую прозу того периода. В ней сочетаются лирические, философские мотивы и в то же время ощущаются трагические, темные и страстные нотки. Человек — это загадка, — убежден писатель, — а характер его постичь невозможно».

Вот перед нами главные герои рассказа — капитан и его верный друг Чанг. Шесть лет они были неразлучны, делили горе и ра­дость. Сейчас они переживают не лучшие времена: «За шесть лет Чанг с капитаном стали стариками, хотя капитану еще и сорока нет, и судьба их грубо переменилась, По мо­рям они уже не плавают — живут «на берегу... в узкой и довольно мрачной улице, на черда­ке пятиэтажной дома... Потолок у Чанга с ка­питаном низкий, комната большая и холод­ная. В ней всегда, кроме того, сумрачно: два окна, пробитые в наклонной стене-крыше, невелики и круглы, напоминают корабель­ные. Между окнами стоит что-то вроде комо­да, а у стены налево старая железная кро­вать — вот и все убранство этого скучного жилища...» Нищета, убожество, мучительные воспоминания о прошлом, существование на грани между сном и действительностью — такова теперь жизнь капитана и Чанга. И не удивительно, что капитан искренне убежден в том, что существует лишь одна правда на свете — злая и низкая. «Ты посмотри кру­гом, — говорит он, — ты только вспомни всех тех, что ежедневно видим мы с тобой в пив­ной, в кофейне, на улице! Друг мой, я видел весь земной шар — жизнь везде такова! Все это ложь и вздор, чем будто бы живут люди: нет у них ни Бога, ни совести, ни разумной цели существования, ни любви, ни дружбы, ни честности, — нет даже простой жалости. Жизнь — скучный, зимний день в грязном ка­баке, не более...» Его жизненным убеждени­ем стала «правда еврея Иова, правда мудре­ца из неведомого племени, Экклезиаста»: «Помни, человек, с юности твоей те тяжелые дни и годы, о коих ты будешь говорить: нет мне удовольствия в них!»

Однако в прошлом было место и другой правде в жизни капитана. Просто тогда он был счастлив. «Он опять стал рассказывать Чангу о том, что... есть у него, у капитана, во-первых, квартира, во-вторых, красавица жена и, в-третьих, чудесная дочка, и что он, капитан, все-таки очень счастливый чело­век». Казалось, весь мир ему подвластен, а любовь делает этот мир волшебным, яр­ким, великолепным.

Однако и в это время посещают капитана мысли о тщетности всего земного, о непрочно­сти человеческого счастья, о Пути всего суще­го, «коему не должно противиться ничто су­щее». У каждого человека своя судьба, свой жизненный путь, свернуть с которого опасно да и невозможно. Не потому ли так сложилась жизнь капитана, что он попытался изменить свой путь? «Уж очень я жаден до счастья и уж очень часто сбиваюсь», — говорит он.

Капитан — человек, душа которого обожже­на любовью. Сила его чувства так велика, что весь мир для него воплотился в любимой жен­щине. Капитана самого пугает это — разве можно любить так сильно? Можно ли верить в любовь или это обман? Ведь влюбленного никто не способен убедить в том, что люби­мый им человек может не испытывать ответ­ного чувства. Так и живет капитан, переживая то восторг и радость любви, то мучаясь трево­гой и подозрениями: «Не будет, Чанг, любить нас с тобой эта женщина! Есть, брат, женские души, которые вечно томятся какой-то пе­чальной жаждой любви и которые от этого от самого никогда и никого не любят».

Ревность и сомнения сделали свое дело. Дальнейшая жизнь капитана превратилась в цепь катастроф и трагедий. Тут и пьянство, и гибель парохода по его вине, и выстрел в жену. Наконец он очутился на дне жизни — без средств, без хорошего жилья, а рядом только его верный друг, рыжий пес Чанг. Так капитан и умирает — разочарованный, по­терпевший поражение в схватке с жизнью, искренне убежденный, что миром правит зло. Это его правда.

Казалось бы, все понятно — существуют в мире две правды. Одна утверждает, что везде царят несправедливость, подлость и обман. Согласно другой — жизнь прекрасна и удиви­тельна. Однако именно Чангу было суждено уз­нать третью правду. Ту самую, которая прошла мимо его друга капитана. Эта правда — Лю­бовь. Но не та любовь, которая обожгла душу капитана, исковеркала его жизнь. В этой новой Любви нет места сомнениям и обману. Озаре­ние наступает в тот момент, когда после смер­ти капитана одинокий и всеми забытый Чанг обретает нового друга и хозяина-художника: «...и глаза их, полные слез, встречаются в та­кой любви друг другу, что все существо Чанга беззвучно кричит всему миру: ах, нет, нет — есть на земле еще какая-то, мне неведомая, третья правда!»

Трудно определить словами, что такое эта третья правда. Но вместе с косматым мудре­цом Чангом мы чувствуем, что в мире должна царить только она. Возможно, мы никогда до конца не поймем ее, но с ее приходом уйдут из жизни горе, невзгоды, жестокость и ложь. «В мире этом должна быть только одна прав­да, — третья, — а какая она — про то знает тот последний Хозяин, к которому уже скоро должен возвратиться и Чанг». Эту мысль И. А. Бунин подтвердил такими словами: «Как ни грустно в этом непонятном мире, но он все же прекрасен...»