Первым литературным увлечением Александра Александровича Блока стала поэзия В. Жуковского. Стихотворения 1898—1900 гг., объединенные в цикл “Ante lucem” (“До света”), отвечали традициям романтической поэзии XIX в. Русский романтизм оказал влияние и на формирование эстетики символизма, которая вскоре заняла лидирующее место в поэзии Блока. Желание пересоздать реальный мир, увидеть ирреальное в реальном, самоценность чувства лирического героя, его одиночество и устремленность к родственной душе, роковая невозможность достичь идеала, исповедальность — эти черты романтизма нашли свое выражение в символистской поэзии Блока. Однако в отличие от романтиков Блок-символист, преодолевая романтический индивидуализм, стремился к всеобщей гармонии и соборности, характерной для славянофильского сознания.
Знакомство с символистской поэзией произошло на первых курсах университета. Блок как представитель молодых символистов воспринял, с одной стороны, от старшего поколения символистов, в том числе от Д. Мережковского и В. Брюсова, поэтику намеков, оттенков, понимание символа как образа, воплощающего безграничную идею, а с другой стороны, от поэта и философа Вл. Соловьева идеалистическое, религиозное отношение к действительности, идеи о порочности мира и о его спасительнице Софии, Мировой Душе, Вечной Женственности — идеале, предшественницей которого был образ Жены, облеченной в солнце из “Откровения святого Иоанна Богослова”.
Символистская поэзия Блока представлена циклом “Стихи о Прекрасной Даме”. В него вошли стихотворения 1901—1902 гг. Тогда же в сознании Блока сформировалась эстетическая концепция, отвечающая принципам символизма. Стихи, как записал он в дневнике, — это молитвы, а поэт — апостол, слагающий их в “божественном экстазе”, его вдохновение сродни вере. Обратите внимание на то, что этот взгляд на предназначение поэта традиционен в классической русской поэзии. В “Стихах о Прекрасной Даме” встречается пушкинский образ свыше вдохновившего поэта серафима: “Лишь изредка приносят серафимы / Священный сон избранникам миров”. Как Пушкин, Лермонтов, Блок той поры полагал, что утонченная натура поэта недостижима для толпы, для невежд. Ho отметим, что в символистской эстетике поэт не столько пророк, сколько теург, соработник Бога в грандиозном воссоздании гармонии.
В отличие от шестидесятников, которые встретили Бога “бессмысленным и глубоко звериным воем”, как записал Блок в дневнике, символисты пишут стихи, утверждающие существование Бога, Рока, Духа. Поверив в религиозную суть нового искусства, Блок отрицал догматизм в искусстве: поэт не утверждает и не отрицает; он, как говорил капитан Лебядкин из “Бесов” Достоевского, “инфузория”, лишь “догадавшаяся о беспредельности”.
Свою лирику Блок разделил на три тома, в которых отражены три этапа в становлении личности поэта, его путь от созерцателя, символистского мистика к человеку, причастному к общественным движениям современности. Он называл этот путь “трилогией вочеловечения”. “Ante lucem”, “Стихи о Прекрасной Даме”, “Распутья” составили первый том.
Во второй том вошли стихотворения трагических для России 1904—1908 гг. В этот период отношение Блока к символизму явно критическое. В 1907 г. он признался символисту Андрею Белому в том, что желает “трезвого и простого отношения к действительности”. Отдав дань поэзии Вл. Соловьева, Блок усомнился в философской глубине его эстетической и богословской концепции. Критика символизма прозвучала в статьях 1907—1908 гг. В статье “Литературные итоги 1907 года” некогда рассуждавший об избранности и утонченности поэтической натуры Блок высказал мысль о том, что в пору реакции, когда в России творится ненужное и безобразное, к искусству применим критерий долга, а польза отнюдь не является врагом красоты. Таким образом, Блоку не чужды были позиции Н. Некрасова.
В 1904—1905 гг. появились стихи Блока, в которых символистское восприятие действительности ассоциировалось с мертвенностью. Пейзажным образам был придан декоративный характер: месяц — это “небесный Пьеро”, волна онемелая и т.д.; мир символиста как балаган, театральное действо, в котором исполняли свои роли словно сошедшие с полотен художников “Мира искусства” условные образы дам, кавалеров, смерти, Ночи, Дня, истекавшего клюквенным соком паяца с деревянным мечом, разыгрывались условные сюжеты. Неприятие символистского взгляда на мир выразилось и в драмах “Балаганчик” (1906), “Король на площади” (1907), “Незнакомка” (1907). Однако поэтика его произведений сохранила символистские ценности.
В третий том лирики вошли стихотворения 1907—1916 гг. (циклы “Страшный мир”, “Возмездие”, “Ямбы” и др.). В составление трехтомника положены хронологический и тематический принципы, потому лирику одного года вы можете обнаружить во втором и третьем томе. Отразившиеся в стихотворениях третьего тома идеалы общественного служения повлияли и на содержание поэмы “Соловьиный сад” (1915).
В 1916 г. Блок был призван в армию, после Февральской революции служил редактором стенографических отчетов Чрезвычайной следственной комиссии по расследованию преступлений царского правительства.
Как писал В.М. Жирмунский в “Поэзии Александра Блока”, поэт был последовательным романтиком, духовным максималистом. Романтически восприняв революцию, увидев в ней отражение природных вселенских процессов, Блок написал о ней поэму “Двенадцать” (1918). Он верил в грядущую общественную гармонию и торжество гуманности в послереволюционной России, в преодоление трагизма человеческого существования. Революционная действительность привлекла Блока динамикой, он противопоставлял ее застою прежней власти.
Однако послереволюционные будни разочаровали поэта своей заидеологизированностью, явной партийной направленностью. В посвященной Пушкину речи “О назначении поэта” (1921) Блок высказался против новых чиновников, которые направляли “поэзию по каким-то собственным руслам, посягая на ее тайную свободу и препятствуя ей выполнять ее таинственное назначение”. Все реже он испытывал творческое вдохновение. Если ранее он призывал интеллигенцию слушать музыку революции, то теперь определял современность как беззвучие; он писал К. Чуковскому: “Новых звуков давно не слышно”.