«Я последний поэт деревни...» по творчеству Есенина С.А.

Мечты С. Есенина о мужицком рае уже к началу 1920 года развеялись. Поэт переживал глубокий духовный кризис, который отразился в его творчестве: в стихах зазвучали мотивы одиночества, душевной усталости и трагической безысходности. Стихотворение «Я последний поэт деревни...» (1920) воспринималось современниками как «панихида» по деревенскому миру, такому дорогому и любимому поэтом.

Я последний поэт деревни,
Скромен в песнях дощатый мост.
За прощальной стою обедней
Кадящих листвой берёз.

В стихотворении — боль от гибели традиционного уклада русской жизни, духовности, а в предпоследней строфе — прощание с родной деревней:

Не живые, чужие ладони,
Этим песням при вас не жить!
Только будут колосья-кони
О хозяине старом тужить.

Тот же мотив — в маленькой поэме «Сорокоуст»1 (1920), в которой подчёркивается крестьянское неприятие цивилизации, города, где рождается бездушная железная машина, способная разрушить всё прекрасное на земле:

Идёт, идёт он, страшный вестник,
Пятой громоздкой чащи ломит.
И всё сильней тоскуют песни
Под лягушиный писк в соломе.

В письме Е.И. Лившиц Есенин описывал эпизод, который стал основой для стихотворения «Сорокоуст»: «Ехали мы от Тихорецкой на Пятигорск, вдруг слышим крики, выглядываем в окно, и что же? Видим, за паровозом что есть силы скачет маленький жеребёнок. Так скачет, что нам сразу стало ясно, что он почему-то вздумал обогнать его. Бежал он очень долго, но под конец стал уставать, и на какой-то станции его поймали. Эпизод для кого-нибудь незначительный, а для меня он говорит очень много. Конь стальной победил коня живого. И этот маленький жеребёнок был для меня наглядным дорогим вымирающим образом деревни...»

Милый, милый, смешной дуралей,
Ну куда он, куда он гонится?
Неужель он не знает, что живых коней
Победила стальная конница?

Отрезвление от революционной эйфории переживали в России многие. В 1921 году бастовали рабочие в Петербурге и Кронштадте. По стране прокатились многочисленные крестьянские восстания. Доведённые до отчаяния политикой военного коммунизма восстали тамбовские крестьяне. На подавление были брошены регулярные части Красной армии. Крестьянская война длилась более года и по масштабам была сопоставима с выступлениями Болотникова, Разина, Пугачёва.

Важной для понимания мировоззрения Есенина этого периода является драматическая поэма «Пугачёв» (1921). В ней поэт описывает не исторические события — крестьянское восстание под предводительством Емельяна Пугачёва, а воссоздаёт человеческий характер в ситуации бунта, сознательно проводя историческую аналогию с современностью. Тема мятежа и бунтарства — определяющие. В произведении раскрывается душевное состояние самого поэта. Поэма пронизана настроениями, которые были близки Есенину в то время: острым восприятием красоты бытия, пониманием скоротечности жизни, всепрощением. Всё это сконцентрировалось в последнем монологе Пугачёва:

Где ж ты? Где ж ты, былая мощь?
Хочешь встать — и рукою не можешь двинуться!
Юность, юность! Как майская ночь,
Отзвенела ты черёмухой в степной провинции.

<...>

Боже мой!
Неужели пришла пора?
Неужель под душой так же падаешь, как под ношей?
А казалось... казалось ещё вчера...
Дорогие мои... дорогие... хор-рошие...

Пугачёв в поэме изображается смелым и талантливым человеком, он понимает обречённость бунта, но всё же идёт до конца.

В монологе Хлопуши с эпической силой звучит ещё один важный мотив поэмы — гнев народа, пафос народного освобождения, утверждается право народа на свободу:

Сумасшедшая, бешеная кровавая муть!
Что ты? Смерть? Иль исцеленье калекам?
Проведите, проведите меня к нему,
Я хочу видеть этого человека.
Я три дня и три ночи искал ваш умёт,
Тучи с севера сыпались каменной грудой.
Слава ему! Пусть он далее не Пётр,
Чернь его любит за буйство и удаль.

Образность поэмы, её метафоричность некоторые исследователи соотносят с имажинизмом. Возможно, отрицать полностью этого нельзя, но, читая поэму, видишь, что образ у Есенина не самоцель, в поэме он носитель мысли и чувства, а поэма — живой организм, где всё взаимосвязано и целесообразно.

Для создания поэмы Есенин изучал множество исторических документов, она рождалась в диалоге с Пушкиным. Но главное в ней — не историческая основа. В «Пугачёве» поэт показал психологию русского крестьянина, которая ведёт к поражению, подчёркивая, что эту психологию не так просто изменить, как хотелось бы современным деятелям, ратующим за переделку «человеческого материала»:

Так и мы! Вросли ногами крови в избы,
Что нам первый ряд подкошенной травы?
Только лишь до нас не добрались бы,
Только нам бы,
Только б нашей
Не скосили, как ромашке, головы.
Но теперь как будто пробудились,
И берёзами заплаканный наш тракт Окружает, как туман от сырости,
Имя мёртвого Петра.

В трагедии Пугачёва — в его поражении — опровержение и современного взгляда на крестьянство: нет, крестьяне не «пробудились»: «Есть у сердца невзгоды и тайный страх / От кровавых раздоров и стонов. / Мы хотели б, как прежде, в родных хуторах / Слушать шум тополей и клёнов».