Анализ стихотворения "Стенька Разин" Цветаевой М.И.

Среди лирики М.И. Цветаевой выделяется цикл «Стенька Разин» (1917), стилизованный старорусский сказочно-былинный стиль. В отличие от многочисленных исповедей-монологов лирической героини это произведение имеет лиро-эпический сюжет. В его основе лежат фольклорные исторические песни о Степане Разине.

Для М.И. Цветаевой важны не социальные корни личности героя, не его историческая роль — в центре внимания поэта оказывается история любви русского атамана к чернобровой княжне-персиянке.

Композиционно произведение распадается на три неравновеликие части. Первая из них представляет собой своеобразную экспозицию. Под покровом заступницы-ночи с полоненной персиянкой «отдыхает бешеный атаман». Эпитет «бешеный» как нельзя метко определяет исполненный безудержной удали характер героя. Сопровождающий любовную сцену необычный звуковой образ — «соловьиный гром», а также эпитет «жаркий» («с своей княжною из жарких стран», «над жарким его шатром») символизирует разгар любовных угех.

Интересно, что ночь в раннем творчестве М.И. Цветаевой осмысливается в русле традиционной романтической символики. Это особое время, когда душа погружается в стихию страстей и сердечных терзаний. Однако ночь представляется авторскому лирическому сознанию не только как царство любви и поэзии, но и как оплот сатанинских сил, что усиливает в стихотворении мотив греховного искушения.

Примечательно, что в дальнейшем в творчестве М.И. Цветаевой наметится существенное изменение в использовании образа ночи. С 1920-х годов символика ночи утрачивает романтическую окраску. Ночь становится эквивалентом судьбы и смерти (как физической, так и духовной).

Вторая часть стихотворения также открывается спокойной на первый взгляд, картиной. Настораживает лишь зловещая тишина, окружающая героев:

И не видно звезд, и не слышно волн, —
Только весла да темь кромешная!

Как мы уже упоминали, звезда — традиционный поэтический символ надежды и веры. Отсутствие звезд — своеобразный символический недобрый знак, возвещающий о предстоящей трагедии.

Затем образ романтической ночи в данном стихотворении олицетворяется, персонифицируется. Она становится невольной свидетельницей разговора героев, в котором Стенька называет персиянку жемчужинкой. Жемчужинка, как известно, похожа на слезинку. Данный образ традиционно используется в поэзии как символ печали. В стихотворении он повторяется в заключительной части произведения, наполненный именно этим смыслом.

Центральный образ второй части — фигура самого атамана. Быстрая смена настроений разоблачает коварство Степана. «Я твой вечный раб», — восклицает он ночью, обращаясь к девушке. Утром романтические чары персиянки ослабевают, и подстрекаемый казачками, атаман бросает персиянку в пучину вод. Смертный грех вечным, несмываемым грузом падет на его душу. Степан изображен в сильном гневе. Выразителен портрет героя, состоящий из ярких психологических деталей («рот закушен в кровь», «ходит атаманова крутая бровь», «побелел Степан — аж до самых губ»). Благодаря экспрессивным синтаксическим конструкциям традиционные черты романтического героя в портрете Степана начинают выполнять индивидуализирующую функцию.

Интересно сравнение атамана с грозным дубом («И стоит Степан — ровно грозный дуб»). Оно не только оттеняет упрямую, несокрушимую силу характера героя, дерево в мифологии символизирует мотив жертвенности. Расправляясь в угоду своим соратникам с прекрасной пленницей, Степан приносит в жертву как персиянку, так и свою душу.

В третьей части возникает традиционный для русской романтической поэзии мотив сна. Ее центральный поэтический образ — полоненная персияночка. Он создается при помощи повтора ряда деталей из первой и второй частей, но детали эти переосмысливаются, словно отражаясь в стеклянном пологе, под которым понимается водная гладь. Так, жемчуг — в начале произведения деталь, символизирующая красоту, оборачивается трагическим символом горя. Поэтичный зрительный образ жемчужинок на нитке подкрепляется звуковым образом звона капающих слезинок:

И снится Разину — звон:
Ровно капельки серебряные каплют.

Лихая удаль атамана на деле оборачивается бессердечностью. Очерствевшее сердце героя превращается в стеклянный осколок. Тема греха, заявленная уже в начале произведения («И уносит в ночь атаманов челн Персиянскую душу грешную»), перерастает в тему возмездия.

Я приду к тебе, дружочек,
За другим башмачком,

—    восклицает мертвая персиянка со дна речного.

Интересно представлено осмысление совершенного злодеяния с точки зрения религии. Примечательно, что конфликт атамана со своими казаками первоначально возникает на религиозной почве:

Належался с басурманскою собакою!
Вишь, глаза-то у красавицы наплаканы!

Затем сам атаман, утопив персидскую княжну, называет своих сподвижников «нехристями». Этот кульминационный момент произведения динамичен. Могучий, словно дуб, он вдруг пошатнулся, почувствовав себя словно опьяненным гневом. В финале же загубленная персиянка неожиданно предстает в образе божьей матери:

И снится лицо одно -
Забытое, чернобровое.
Сидит, словно божья мать,
Да жемчуг на нитку нижет.

Потерянный красный башмачок погубленной Разиным княжны, скорее не знак ее страсти, а символ жертвенности.

Поэтичен звуковой образ финала, имитирующий традиции женского восточного танца:

И звеняг-звенят, звенят-звенят запястья.
Затонуло ты, Степаново счастье!

Звуковое удвоение «Степаново счастье» гармонично завершает аллитерационный звуковой повтор. Персияночка словно протягивает к Степану руки, заманивая его на дно. Финал стихотворения словно предвещает трагический конец самого Степана.

Строго говоря, Степан Разин скорее не лирический герой стихотворения, а лирический образ-персонаж, удачно воплощающий идею русского национального характера, его несокрушимый бунтарский дух и нереализованные богатейшие возможности.