Что услышал Блок в «музыке революции»? (По поэме «Двенадцать»)

В поэме «Двенадцать» А.А. Блок ставил перед собой цель передать атмосферу, царившую в революционной России, стихию русского бунта который оказывается важным для судьбы страны не только в политическом отношении, но прежде всего в нравственном. 1 апреля 1920 года Блок пишет записку о «Двенадцати»: «В январе 1918 года я в последний раз отдался стихии не менее слепо, чем в январе 1907 года или в марте 1914... Поэма написана в ту исключительную и всегда короткую пору, когда проносящийся революционный циклон производит бурю во всех морях - природы, жизни, искусства».

В первой песне поэмы основное действующее лицо - ветер, злой, веселый, беспощадный, вырвавшийся на волю и гуляющий на просторе. Ветер олицетворяет собой неукротимую стихию, образ, часто встречающийся в стихотворениях Блока. Вспомним, что и «Капитанская дочка» Пушкина начинается с образа стихии: белый снег, метель, в которой «чернеется» Пугачев... В поэме «Двенадцать» снежная метель - не столько символический, сколько реальный образ, но он приобретает всемирный размах («на всем Божьем свете»), становится образом «исторической погоды». Блок считал произошедшую революцию «мировым пожаром», всеобщим и неостановимым. Такое понимание революции очень полно отразилось в символике поэмы, в ее образности и художественной структуре. Сюжетную основу произведения составляет мотив движения («идут без имени святого», «вдаль идут державным шагом»). Ветер, буря, вьюга олицетворяют свободу, передают ощущение разбушевавшейся стихии народной жизни. Поэт видит в ней не только катастрофическое, но и творческое начало. Разрушая старое, всякая стихия неизбежно творит новое: «...из хаоса рождается космос, стихия таит в себе семена культуры; из безначалия создается гармония». Согласно славянской мифологической традиции, стихии- силы творящие. И поэт вслушивался в музыку этих стихий, стараясь понять дальнейший ход событий, которые должны закончиться неизбежным выходом из хаоса. Блок искренне верил, что революция делается для того, чтобы «все стало новым», и это новое обязательно будет справедливым, чистым и прекрасным, хотя тогда мало кто задумывался, какие конкретные формы примет «светлое будущее». Восторженность интонаций вызвана радостью, что стихия вырвалась на свободу. Но куда она вынесет матушку-Русь?! Это вопрос, который не переставал мучить Блока и после окончания поэмы. Неслучайно первая песня заканчивается предостережением: «Товарищ! Гляди в оба!»

Вьюга изначально в фольклоре была связана с бесовством. И уже во второй строфе одиннадцатой главы, где упоминается «незримый враг», внимание читателя акцентируется на «переулочках глухих», «сугробах пуховых». А в двенадцатой главе раздается стрельба. «Трах-тах-тах!». Но она оказывается бессмысленной: «И только эхо / Откликайся в домах.../ Только вьюга долгим смехом / Заливается в снегах...» Смех вьюги и отклик эха более можно отнести к характеристике врага-антихриста, нежели Христа, так как з русской словесности метельные столбы ассоциировались всегда с бесовскими силами. Хотя Блок в дневнике писал: «Если вглядеться в столбы метели на этом пути, то увидишь Исуса Христа». Подтверждается изначально заданная зыбкость границ между светом и тьмой в поэме. Христос текстуально сближается с антихристом. И такое «раздвоение» объясняет то, что Спаситель не благословляет, но и не проклинает «двенадцать». Блоковский Христос идет не с красногвардейцами. а впереди них «Нежной поступью надвыожной, / Снежной россыпью жемчужной».

Произведение построено по принципу симфонизма - гармонического соединения, сочетания обрывков фраз и разговоров, оборванных на полуслове хлестким ветром. «Рваный» ритм стиха соответствует по-настоящему живым выкрикам из городской толпы, Ощущение реальности происходящего передано ритмической близостью стиха поэмы народному. В 3-5-й главах - песенные и частушечные интонации:

Как пошли наши ребята
В красной гвардии служить -
В красной гвардии служить -
Буйну голову сложить!    ,
Эх ты, горе-горькое,
Сладкое житье!
Рваное пальтишко,
Австрийское ружье!

В 8-й главе мы слышим разбойничью песню, которая сменяется молитвой, что вполне отвечало русскому духу, где истинным праведником становился, как правило, самый большой грешник.

Ужь я времечко
 Проведу, проведу.,
Ужь я темечко
 Почешу, почешу..
Ужь я ножичком
 Полосну, полосну!..
Ты лети, буржуй, воробышком!
Выпью кровушку
 За зазнобушку,
Чернобровушку...
Упокой, господи, душу рабы твоея...

В 9-й главе явно угадываются нотки романса:

Не слышно шуму городского,
Над Невской башней тишина,
И больше нет городового -
Гуляй, ребята, без вина!

А уже в 10-й, 11-й главах - это марш:

Разыгралась что-то вьюга,
Ой, выога, ой, вьюга!
Не видать совсем друг друга
 За четыре за шага!

Темпом неостановимого марша вольница бесшабашной гульбы превращается в организованную революционную волю. Маршевым ритмом поэт стремится выразить действенное начало революции:

В очи бьется
Красный флаг.
Раздается
Мерный шаг.
Вот - проснется
Лютый враг...
И вьюга пилит им в очи
 Дни и ночи
Напролет...
Вперед, вперед,
Рабочий народ!

Блоком было создано удивительное по жанру произведение-  лирико - драматическая поэма. Он виртуозно вплетал в художественную ткань произведения и уличные песни, и торжественные воззвания революции, по сути, открыв дорогу революционной поэзии. Если М. Ю. Лермонтов, в «Песне о царе Иване Васильевиче, молодом опричнике и купце Калашникове» воскресил русский былинный фольклор, то Блок поэмой «Двенадцать» подарил художественной литературе фольклор революционный. Поэтом двигало желание создать народную поэму, писать по-новому и этим принести пользу.