Художественные средства в изображении образа. Коробочка - ода из «Мертвых душ»

Поэма «Мертвые души» принадлежит к числу тех книг, которые вошли в сокро­вищницу русской и мировой литерату­ры. С самого начала поэма была заду­мана как произведение о всей стране. Около 17 лет работал Н. В. Гоголь над «Мертвыми душами». Он хотел «пока­зать хотя с одного боку всю Русь», «все, что ни есть и хорошего и дурного в рус­ском человеке». Писатель, по словам Николая Гавриловича Чернышевского, сказал нам «правду про нас самих».

Почти половина первого тома «Мерт­вых душ» (пять глав) посвящена харак­теристике разных типов русских поме­щиков. Н. В. Гоголь создал пять типов, пять портретов, среди которых только один женский — это Коробочка. Фольк­лорный источник этого образа — баба-яга. Отдельными чертами Коробочка напоминает ведьму из «Вечеров на ху­торе близ Диканьки». Фамилия героини метафорически выражает сущность ее натуры, бережливой, недоверчивой, боязливой, скудоумной, упрямой, суе­верной. Коробочка — «одна из тех ма­тушек, небольших помещиц, которые плачутся на неурожаи, убытки и держат голову несколько набок, а между тем набирают понемногу деньжонок в пест­рядевые мешочки, размещенные по ящикам комодов». Комод, где лежат помимо белья мешочки с деньгами, — аналог Коробочки. «Дубинноголовая» поняла выгоду торговли и соглашается, правда после долгих уговоров, продать такой необычный товар, как мертвые души. Лишь бы не продешевить! Сим­волически Коробочка раскрылась, пре­дав огласке тайну Чичикова. Таким об­разом, волшебная шкатулка с двойным дном выдает свой секрет...

Имя и отчество Коробочки — Наста­сья Петровна — напоминают сказочную медведицу и указывают на «медвежий угол», где она живет. Подчеркивается замкнутость Коробочки, ее недале­кость и упрямство, мелочность, живот­ная ограниченность интересов исклю­чительно собственным хозяйством. Ее соседям («птичье-животному» окруже­нию помещицы) Гоголь дал фамилии Бобров, Свиньин. В хозяйстве Коро­бочки «индейкам и курам не было чис­ла». По фольклорной традиции, птицы, упоминаемые в связи с Коробочкой (индюки, куры, сороки, воробьи), символизируют глупость, бессмысленную хлопотливость.

Вещи в доме Коробочки, с одной сторо­ны, выражают ее наивное представление о пышной красоте, а с другой — ее скопи­домство и ограниченный круг домашних развлечений (гадание на картах, штопа­нье, вышивание и стряпня).

Общечеловеческие страсти нашли свое отражение в образе Коробочки. Она бо­ится продешевить при продаже мертвых душ, опасается, как бы Чичиков не обма­нул ее, хочет выждать, чтобы «как-нибудь не понести убытку», может быть, эти ду­ши в хозяйстве пригодятся. Ведь «товар такой странный, совсем небывалый» (она сначала думает, что Чичиков намерен вы­копать мертвых из земли). Коробочка со­бирается подсунуть Чичикову вместо мертвых душ пеньку или мед. Цены на эти продукты она знает.

Сомнения (не продешевила ли она?) вынуждают ее отправиться в город, что­бы узнать настоящую цену на столь странный товар. Едет Настасья Петров­на в тарантасе, похожем на арбуз. Это еще один аналог ее образа, наряду с ко­модом, шкатулкой и мешочками, полны­ми денег. Коробочка решает продать мертвые души из страха и суеверия, когда Чичиков посулил ей черта и чуть ее не проклял.

В образе Коробочки заключен тип омерт­вевшего в своей ограниченности чело­века. На принижение образа работает даже главная положительная черта по­мещицы, ставшая ее отрицательной страстью, — торговая деловитость. Каж­дый человек для нее — это прежде всего потенциальный покупатель. Небольшой домик и большой двор Коробочки сим­волически отображают ее внутренний мир — аккуратный, крепкий; и всюду му­хи, которые у Гоголя всегда сопутствуют застывшему, остановившемуся, внут­ренне мертвому миру.

Таким образом, создавая своих геро­ев, автор использовал следующие худо­жественные средства: «говорящие» фа­милии, русский фольклор, символику, устойчивые эпитеты, сравнения. Худо­жественные детали (вид имения, дома, интерьеры, вещи и так далее) говорят о хозяине больше, чем его поступки. Образ Коробочки великолепно симво­лизирует николаевскую эпоху, где при­давалось существенное значение со­блюдению формы, а о содержании не заботились, где подавляли живую душу ради впечатления благополучия и бла­годенствия.