Интеллигенция и народ в «Конармии» И. Э. Бабеля

1. Биографические сведения о писателе.
2. Лютов — выразитель позиции автора.
3. Реакция читателя на книгу.

Все произведения И. Э. Бабеля в том числе и «Конармия» свидетельствуют о том, что автор вместе со своими героями переживал их победы и поражения. В некоторые моменты он как внимательный сторонний наблюдатель замечает все оттенки взаимоотношений солдат и мирного населения. Его не могут оставить равнодушным доброта, взаимовыручка боевых товарищей, а также погромы, жестокость и убийства. И все это, казалось бы, должно восприниматься Бабелем с позиций интеллигента, коим он и был по происхождению и воспитанию. Родившись в семье торговца средней руки, будущий писатель получил хорошее образование. Он изучил иврит, Библию, Талмуд, к четырнадцати годам прочел 11 томов «Истории государства Российского» Н. М. Карамзина, увлекался французским языком и даже сочинял на нем свои первые рассказы. Пройдя все ужасы гражданской войны, писатель уже не мог отождествлять себя с интеллигенцией. Слишком много было пережито и передумано. Тем не менее многие новеллы звучат именно от имени Лютова-интеллигента, который чем-то напоминает самого автора.

 

Лютов, прибыв в ряды Конармии, с первых дней испытывает одиночество и отчужденность. Подозревая в нем что-то странное и непонятное, красноармейцы не принимают «четырехглазого». Даже очки воспринимаются окружающими как признак принадлежности ко всему ненавистному и контрреволюционному: «Жалеете вы, очкастые, нашего брата, как кошка мышку...». Лютов внутренне не принимает грубую, неотесанную силу, которую составляют его боевые товарищи, ему невыносима их жестокость и пошлость. Тем не менее он стремится войти в коллектив, стать своим, поскольку понимает, что победа на его стороне. Нередко при чтении новелл может показаться, что голоса автора и Лютова созвучны. Этот эффект поддерживается повествованием от первого лица. К примеру, трудно отличить кто, Лютов или автор, говорит о себе: «По городу слонялась бездомная луна. И я шел с ней вместе, отогревая в себе неисполнимые мечты и нестройные песни». Однако нельзя полностью отождествлять автора и его героя. Писатель видит в этом интеллигенте-очкарике самого себя, но того, каким он был еще до службы в Конной армии. Бабель даже сочувствует своему герою, но уже с иронией относится к любым романтическим порывам. Лютов так же далек от автора, как и от красноармейцев. И. Э. Бабель неслучайно сопоставил интеллигента и красноармейцев. Так он получил возможность, как в зеркалах, отразить характеры своих героев. Через восприятие Лютовым своих боевых товарищей более понятными становятся мотивы поведения казаков, обусловленность поступков бытовой, социальной и физиологической сферами. Не последнее место в формировании народных характеров, по мнению автора, играют исторические многовековые традиции. Во многих ситуациях Лютов вызывает неприязнь своими попытками уподобиться товарищам. То, что у них естественно и исходит от мировосприятия, у него надумано и продиктовано желанием слиться с толпой, безнаказанностью. Убивая гуся у полуслепой старухи или требуя у вдовы щи, герой выглядит безобразно и дико. Даже Сашка Христос оказывается более человечным, своим пением спасая вдову от расправы. Автор в произведении старается понять, что же вечно, а что временно в революции. Он воспринимает разрушающий процесс как «пересечение миллионной первобытности» и «могучего, мощного потока жизни», однако понимает, что, как и Лютов, не способен до конца влиться в этот поток. Именно поэтому Бабелю так близок его герой, сетующий на то, что «летопись будничных злодеяний теснит... неутомимо, как порок сердца». Безусловно, Лютова никогда не могли бы до конца понять его боевые товарищи и в силу различий в мировоззрении, и в силу отсутствия у многих из них необходимого образования. Он изначально был обречен на одиночество.

 

Появление «Конармии» вызвало бурную реакцию не только в литературных, но и политических кругах. Сам С. М. Буденный, командующий Первой Конной Армией, опубликовал в газете «Правде» открытое письмо, где обвинял Бабеля в клевете. Несмотря на защиту и поддержку М. Горького, нападки на книгу продолжались на протяжении всех 1930-х годов. Тем не менее книга пользовалась огромным успехом и очередное издание «Конармии» этого времени разошлось в течение семи дней.