История создания и анализ повести "Сокровенный человек" Платонова А.П.

Главный герой произведения Фома Пухов выглядит очень странным на фоне традиционных для советского искусства персонажей пролетарского происхождения. В отличие от не ведающих сомнений героев А.А.Фадеева и Н.А.Островского, Пухов не верит в революцию, сомневается в ней. Его волнует, «куда и на какой конец света идут все революции и всякое людское беспокойство». В его душе коренится глубинная страсть к подлинному познанию мира, стремление все проверить и во всем убедиться самому. Напрашивается параллель с евангельским апостолом Фомой Неверующим. Его не было с другими апостолами, когда к ним приходил воскресший Иисус Христос, и Фома отказывается верить в воскресение Учителя, пока сам не коснется его ран. Существует интерпретация, согласно которой Фома был единственным апостолом, сумевшим постичь тайный, сокровенный смысл учения Христа.

Герой Платонова, подобно некрасовским мужикам в поэме «Кому на Руси жить хорошо», влеком вечной загадкой счастья. Его интересует не столько быт, сколько бытие. Повесть открывается очень странной сценой: проголодавшийся Фома режет колбасу на гробе жены. В этом эпизоде выразительно соотнесены друг с другом вечное и сиюминутное, показана вся мера непохожести Фомы на обыкновенного человека. Фома осиротел, но приходится продолжать жить.

Так с первого эпизода в повести сплетаются бытовое и философское измерения жизни. Все вопросы, волнующие Фому, будут носить как отвлеченно-духовный, так и практический, повседневный характер. Зачем, в конце концов, революция, думает Фома, если она не приносит высшей справедливости, не решает проблемы смерти? Для знакомых Фомы цель революции вполне конкретна — это материальное равенство, практическое улучшение жизни рабочих. Пухова же беспокоит, что, кроме этой материальной цели, ничего в революции нет.

Фома Пухов — вечный странник. На первый взгляд, он путешествует бесцельно, в то время как все вокруг заняты вполне конкретными делами. Он не находит себе постоянного пристанища, потому что в революции не находится места его душе. Находят свое место другие: Зворычный, став секретарем партячейки; матрос Шариков, устроившись комиссаром по найму рабочей силы в Баку, бригадир сборочного цеха Перевощиков. С их точки зрения, революция выполняет свое обещание дать каждому счастье. Фома же ищет — увы, безрезультатно — подтверждения революционной вере. Открывается же ему только реальность революционной бури — реальность умирания. Оставив после смерти жены дом, он работает на железнодорожном снегоочистителе. На его глазах гибнет в паровозной аварии помощник машиниста, белый офицер убивает инженера, красный бронепоезд расстреливает «начисто» казачий отряд. И нет конца этому пиршеству смерти.

Три смерти выписаны в повести особенно ярко. Смерть рабочего Афонина, воевавшего на стороне красных. Смерть застрелившегося белого офицера Маевского: «и отчаяние его было так велико, что он умер раньше своего выстрела». Смерть инженера, начальника дистанции, которого пуля казачьего офицера «спасает» от расстрела по решению ревтрибунала. Увиденная Фомой реальность революции лишь укрепляет его сомнение в ее святости.

Значит ли это, что Пухов не находит в мире счастья? Вовсе нет. Радость и духовное успокоение дает ему чувство общения со всем миром (а не с частью его). Платонов тщательно выписывает ощущение Пуховым полноты жизни: «Ветер тормошил Пухова, как живые руки большого неизвестного тела, открывающего страннику свою девственность и не дающего ее, и Пухов шумел своей кровью от такого счастья. Эта супружеская любовь цельной, непорочной земли возбуждала в Пухове хозяйские чувства. Он с домовитой нежностью оглядывал все принадлежности природы и находил все уместным и живущим по существу». Это и есть счастье Фомы — ощущение нужности и уместности всего в жизни, органическая связь и сотрудничество всех существ. Именно взаимосвязь и сотрудничество, а не борьба и уничтожение. Фома — человек, которому в равной степени открыты и все тяготы жизни страны в условиях гражданской войны, и «роскошь» «отчаянной природы», «Хорошее утро!» — говорит Пухов сменяемому им машинисту в финале повести. А тот отвечает: «Революционное вполне».

Другое произведение, в котором «испытывается» святость революционного дела, — роман «Чевенгур» (1929). Чевенгур — название небольшого города, в котором группа большевиков попыталась построить коммунизм. В первой части романа его герои бродят в поисках счастья по охваченной гражданской войной России. Во второй части они приходят в своеобразный город Солнца — Чевенгур, где коммунизм уже осуществился. В революционном азарте чевенгурцы истребили большую часть населения, «недостойного» жить при коммунизме. Теперь им приходится противостоять регулярной армии, посланной усмирить уклоняющийся из-под государственной власти город. Финал романа трагичен: дорога к коммунизму оканчивается смертью. Для героев эта смерть носит характер коллективного самоубийства. Чевен-гурцы умирают в бою с чувством радостного освобождения от бесперспективности построенного ими земного «рая». «Чевенгур» — осознание ложности целей, провозглашенных революцией большевиков. Правда, в отношении Платонова к своим героям нет однозначного осуждения. Автор на их стороне в страстном стремлении «сделать сказку былью», претворить в жизнь вековую мечту. Но он оставляет их, когда они начинают делить людей на «чистых » и « нечистых ». Герои Чевенгура предстают жертвами неверно поставленной цели, неверно понятой идеи. В этом их и вина, и беда.

Писатель будет возвращаться к проблемам, поставленным в романе, до конца своего творческого пути. Постепенно круг этих проблем сузится, потому что в 1930-е гг. все сложнее и сложнее будет обсуждать их в печати. Однако главный итог путешествия во времени, предпринятого Платоновым в 20-е годы, итог испытания прошлого и будущего — признание «ошибочности проекта» , ложности плана революционной переделки жизни. В творчестве писателя конца 1920-х — 1930-х гг. место манящих миражей утопии займет грозная реальность.

«Испытанию настоящего» посвящены такие произведения Платонова, как насыщенная иронией повесть «Город Градов» (1927), «организационно-философский» очерк «Че-Че-О» (1929), рассказ «Усомнившийся Макар» (1929). Литературоведы иногда называют эти произведения «философско-сатирической трилогией». На современном материале созданы пьесы Платонова «Четырнадцать красных избушек» (1937-1938, опубликована в 1987 г.) и «Шарманка» (1933, опубликована в 1988 г.). Самые значительные произведения этого периода — повести «Котлован» (1930, опубликована в 1986 г.), «Ювенильное море» (1934, опубликована в 1987 г.) и «Джан» (1934).