Изображение «пошлости пошлого человека» в рассказах А. П. Чехова

В русской литературе довольно часто писате­ли касаются таких тем, которые были актуаль­ны для любой эпохи. Такие проблемы, затро­нутые классиками, как понятие о добре и зле, поиски смысла жизни, влияние окружающей среды на личность человека и другие, всегда стояли в центре внимания русской литературы. Чехов наиболее ярко показал процесс измене­ния человеческой души под влиянием среды и прожитых лет. Кто не мечтал в юности о таких возвышенных идеалах, как честь, равенство, братство, свобода, труд на пользу общества? Но проходят годы, и человек полностью внут­ренне меняется, желая только покоя и сытой, обеспеченной жизни. В пору самого высшего творческого расцвета Чехов пишет ряд расска­зов на тему интеллигенции. Автор бьет тревогу в своих рассказах, что люди, призванные вести за собой народ, превращаются в обывателей, деградируют под влиянием среды, в которую попадают.

Одним из самых ярких является рассказ «Ионыч» (1898). Дмитрий Старцев, молодой, та­лантливый врач, после окончания университета приезжает работать в губернский город С. Старцев занимается врачебной практикой в Деляже, который расположен в девяти верстах от города. Молодой врач всеми силами старается быть полезным людям, почти не бывает в горо­де, все свое время отдает работе. Она и состав­ляет смысл его жизни, ради нее он готов забыть о развлечениях, от многого отказаться. Но Че­хов в другом рассказе высказал очень верную мысль, что чаще всего довольно быстро «черст­веют» учителя и врачи.

Однообразные будни, наполненные беско­нечными посещениями больных, поначалу не раздражают Старцева. Ему советуют, как об­разованному и интеллигентному человеку, по­чаще бывать в городе, записаться в клуб, вход в который был доступен только верхушке горо­да. Подающего надежды врача знакомят с се­мьей Туркиных, по мнению местных обывате­лей, самой талантливой и необыкновенной. Чехов небольшими штрихами рисует эту «та­лантливость». Плоские остроты главы семей­ства Ивана Петровича, бездарная игра дочки Катерины и надуманные романы ее матери по­нятны Старцеву, но все-таки после больницы, грязных мужиков приятно и спокойно было си­деть в мягких креслах и ни о чем не думать. Старцев все чаще и чаще наведывается в этот гостеприимный дом. Он влюблен в дочь Туркиных, которую в семейном кругу называют Ко­тик. Дмитрий ревнует, с трудом переносит разлуку, готов на все для нее, но Котик лишь кокетничает со Старцевым, не отвечая на пыл­кие чувства влюбленного. Старцев понимает, что ему, взрослому человеку, неприлично тас­каться по свиданиям, получать записочки, как желторотому гимназисту, но тем не менее он носится по всему городу, разыскивая фрак, чтобы сделать предложение Туркиной. Но да­же в конце этого непродолжительного романа Старцевым, быть может, незаметно для него, овладевает трезвый расчет («А приданого они, должно быть, дадут немало»). После отказа доктор переживает не слишком долго. Ему было всего лишь «немного стыдно», что все так глупо и пошло закончилось.

Раньше в городе Старцева звали «поляк на­дутый», тем самым подчеркивая, что он чужой. Старцев редко с кем разговаривал в клубе, а чаще молча ел, уткнувшись в тарелку, потому что все его фразы всеми обывателями воспри­нимались как личная обида. Когда Старцев пы­тался говорить о пользе труда, то каждый чув­ствовал в этом упрек себе. Обыватели города ровным счетом ничего не делали. День за днем они были заняты картами, пустыми раз­говорами.

Уезжает из города Котик. Старцев равнодуш­но узнает об этом, вспоминая только одно: «Сколько хлопот, однако». С этого времени Дми­трий теряет интерес к работе. В городе у него огромная практика, ему хорошо платят за визи­ты. По вечерам он любит считать деньги, кото­рые заработал за день. У него появляются «бе­зобидные» страстишки: игра в вист, обжорство, жадность, равнодушие. Он уже не сострадает ближним, как раньше, и позволяет себе кричать на больных и стучать палкой. В городе его уже по-домашнему называют «Ионычем», тем са­мым принимая его в свою среду.

Чехов, показывая «лучшую» в городе семью Туркиных, как бы подводит нас вслед за Старцевым к выводу: «Если самая талантливая семья так бездарна и глупа», то каковы же остальные? Еще хуже, чем Туркины, потому что в этом ми­лом семействе есть налет хоть какой-то интел­лигентности. Старцев не имел семьи, он, долж­но быть, просто ради удовольствия, не зная, что делать с деньгами, создавал себе комфорт, скупая недвижимость.

Процесс духовного умирания Старцева тем тя­гостнее, что он вполне осознает, в какое мерзкое болото погружается, но не пытается и не хочет бороться. Жалуясь на окружающую среду, он ми­рится с нею. Даже воспоминания о любви не мо­гут разбудить полу-спящую душу Старцева. Ко­тик, вернувшись, видит, как изменился Старцев, но ей хочется замуж, поэтому она цепляется за прошлые светлые мечты. Старцев же устало ду­мает: «Хорошо, что я на ней не женился». Ему уже не нравилось в ней все: и как сидит платье, и ма­неры — абсолютно все в ней. Дело в том, что ни­что не может вывести Старцева из духовной спячки. Ему не жаль ни молодости, ни любви, ни несбывшихся надежд.

Чехов написал историю тяжелой социальной болезни, которую давно изучала русская лите­ратура. Имя этой болезни — духовная деграда­ция личности. Как опытный врач, Старцев мог бы поставить себе диагноз: распад личности в результате утраты жизненных идеалов. Все описания превращения молодого доктора Дми­трия Старцева в заплывающего жиром стяжате­ля, которого все зовут теперь только Ионычем, занимает у Чехова менее двадцати страниц, но страшно другое: эта метаморфоза происходит со многими. В юности почти у всех есть идеалы, желание принести пользу обществу, в более зрелые годы у многих появляется стремление к сытости, к благополучию, к обладанию «теп­лым» местом. Все прикрываются пышными фразами о долге, чести, пользе, но внутри у каждого, как бацилла, сидит, спрятавшись, из­вестный «Ионыч». Чехов своим рассказом пре­дупреждает: не поддавайтесь губительному влиянию среды, не предавайте своих идеалов, Та же тема пошлости и корысти звучит в рас­сказе «Крыжовник». Здесь символом уродливой жизни, подчиненной узкой, нелепой цели, ста­новится страсть героя приобрести имение, где бы рос крыжовник. Всю жизнь герой рассказа копил деньги, во всем себе отказывая, вел жизнь унизительную и жалкую. Он мог унижать­ся из-за каждой копейки, но вот, наконец, меч­та его осуществилась — он ел свои, в его усадьбе собранные ягоды, он был счастлив. Да разве это счастье? Разве для этого живет человек? Чехов дает портретные характерис­тики разных героев, но они почти идентичны: постарел, располнел, обрюзг, ведет абсолют­но животную жизнь, лишенную смысла. Чехов негодует и протестует против такого назначе­ния человека. Просто быть сытым и счастли­вым — этого человеку мало. Должна же быть какая-то высшая цель. Писатель каждым сво­им произведением говорит: «Нет, больше жить так невозможно».

В рассказах «Учитель словесности», «Попры­гунья», «Человек в футляре» звучит грустная но­та обиды за человека, обиды за его никчем­ность, приземленность и нежелание изменить жизнь.

Л. Толстой высоко оценил рассказ «Учитель словесности». В небольшом городе живет и ра­ботает в гимназии учитель Никитин. Он образо­ван, умен, вроде бы счастлив, женат на люби­мой женщине. Казалось бы, в его жизни все хорошо. Но пошлость городских нравов, безли­кость близкой женщины, пошлость коллег в гимназии душат Никитина. Учитель географии Ипполит Ипполитыч ограничен, говорит только то, что всем давно известно («Волга впадает в Каспийское море, а лошади кушают овес»). Он туп, скучен, олицетворяет собой многих своих коллег-учителей. Жена Никитина, Манюся, счастлива в своем маленьком уютном мир­ке, в котором так спокойно и сладко живется Никитину. Работа в гимназии однообразна и утомительна, и Никитин, боясь сойти с ума, решает бежать из города, от жены, от пошлос­ти, но можно уверенно сказать, что все это только порыв, минутная вспышка. Он останется и постепенно станет вторым, хотя и видоизме­ненным, Ионычем. Чехов устами Никитина вос­клицает: «Нет ничего страшнее, оскорбитель­нее, тоскливее пошлости».

И опять звучит та же тема. Ведь есть другой мир! Мир, где люди творят, страдают; ошиба­ются, создают, сочиняют, мучаются, но они жи­вут в полную силу, а не прозябают. Только там есть жизнь, где есть великая цель, где в работе люди находят удовлетворение, где человек жи­вет не для себя, а для людей.

Высокую оценку Чехову дали не только его современники, но и писатели XX века. Алексей Толстой сказал: «Чехов — это Пушкин в про­зе». И с этим утверждением трудно не согла­ситься. Художественные открытия Чехова, ма­стера рассказа, поражали его современников. Лев Толстой дал очень высокую оценку Чехо­ву. «Какой превосходный язык!.. Никто из нас: ни Достоевский, ни Тургенев, ни Гончаров, не могли бы так писать», — утверждал Толстой.

Чехов близок многим людям, поэтому неред­ко его ставят выше других классиков. Вслед за Чеховым можно повторить его слова: «Если бы каждый человек сделал на земле все, что мог, как прекрасна была бы наша земля!»