Комическое и трагическое в романе И. А. Гончарова «Обломов»

Занимающий центральное место в творчест­ве замечательного русского писателя Ивана Александровича Гончарова, роман восхищает читателей и по сей день. И неудивительно! Ведь «Обломова» автор писал больше десяти лет, постепенно оттачивая свое мастерство, слог, добиваясь поразительной точности во всех деталях.

Дарование Гончарова-романиста раскры­лось в «Обломове» во всем его богатстве, со всеми его особенностями. Огромное мас­терство писателя-реалиста проявилось в пост­роении романа. Небогатая событиями история жизни Обломова, положенная в основу сюжета, покоряет тонким анализом взаимосвязей лич­ной судьбы Ильи Ильича с окружающей дейст­вительностью. Я считаю, что «Обломов» Гонча­рова — это роман-трагикомедия. Хотя в нем много трагического, но немало и комических сцен, где автор смеется во весь голос.

Одна из главных трагедий этого романа — трагедия Обломова. Илья Ильич Обломов, по­томственный дворянин, молодой человек 32— 33 лет. Автор показывает нам его портрет: «Это был человек среднего роста, приятной наружно­сти, с темно-серыми глазами, но с отсутствием всякой определенной идеи». Автор показывает нам во всех подробностях его быт, дает нам понять, что это человек нравственно погибающий. «По стеклам лепилась паутина, напитанная пы­лью; зеркала... могли служить скрижалями для записывания на них по пыли заметок на память»; «Лежанье у Ильи Ильича было его нормальным состоянием». Но почему же один из лучших людей романа, морально чистый, честный, добрый, сердечный Обломов нравственно умирает? В чем причина этой трагедии?

По словам Добролюбова, Обломовка была почвой, на которой росла обломовщина; привыч­ка получать удовлетворение своих желаний не от своих усилий, а от труда других развила в нем апатическую неподвижность и повергла его в жалкое состояние нравственного раба. В этом и есть трагедия Обломова — такой молодой человек, еще недавно чем-то увлекающийся, мед­ленно, но верно погружается в страшную трясину апатии. И никто уже не может вернуть его к миру, возродить в нем интерес к жизни.

Также, я считаю, некоторый трагизм есть в образе Штольца. Хотя, на первый взгляд, это новый, прогрессивный, почти идеальный чело­век, но он скучен и жалок в своей искусственно­сти. В отличие от Обломова, сердечного чело­века, автор описывает нам Штольца как некую машину: «Он был весь составлен из костей, му­скулов и нервов, как кровная английская лошадь. Он худощав; щек у него почти вовсе нет, то есть есть кость да мускул... цвет лица ров­ный, смугловатый, и никакого румянца». Читая роман, мы видим, что трагедия Штольца — это его ненатуральность; он почти никогда не вол­нуется, не сильно переживает. Гончаров неод­нозначно относится как к одному, так и к друго­му герою. Осуждая лень и апатию Обломова, автор в душевности, доброте, сердечности ви­дит антитезу суете и тщеславию столичного чи­новничьего общества. Хотя писатель рисует почти идеальный образ Штольца, в нем чувст­вуется какая-то однобокость, неестествен­ность. Иван Александрович со скепсисом отно­сится к новому человеку. Я считаю, что истоки трагедий обоих героев—в воспитании. Это два совершенно разных пути. Обломовцы — хранители традиций древ­ности. Так же, как Обломов, препровождали время и его отец, дед, прадед; и из поколения в поколение передавалась обломовская уто­пия, представление о человеке, гармонично сосуществующем с природой. Но автор пока­зывает отсталость патриархальности, почти сказочную невозможность Обломовки в совре­менном мире. Трагедия состоит и в том, что мечта Обломова под напором цивилизации пе­реходит в разряд невозможных.

Причина неестественности Штольца также воспитание, на этот раз «правильное», рацио­нальное, бюргерское. Я считаю, что трагедия может быть не только в том, что герой умирает, но и в том, что он живет строго по плану, его жизнь расписана по минутам. В жизни Штольца нет никаких неожиданностей, интересных мо­ментов. Она как точный график времени от­правления поездов на станции, а сам он — по­езд, правильно идущий по расписанию, хотя и очень хороший, но все же искусственный. Его идеал, которому ничто не мешало осуще­ствиться, — это достижение материального достатка, комфорта, личной устроенности. Я согласен с А. П. Чеховым, который писал: «Штольц не внушает мне никакого доверия. Ав­тор говорит, что он великолепный малый, а я ему не верю... Наполовину он сочинен, на три четверти ходулен».

Трагична дальнейшая судьба Захара: он сделался нищим. «Все лицо его как будто про­жжено было багровой печатью от лба до под­бородка. Нос был, сверх того, подернут сине­вой. Голова совсем лысая; бакенбарды были по-прежнему большие, но смятые и перепу­танные... На нем была ветхая шинель, у кото­рой недоставало одной полы, он был одет в галоши на босу ногу, в руках держал мехо­вую, совсем обтертую шапку». После смерти хозяина Захару некуда было идти. Все его по­мыслы были связаны с Ильей Ильичем. Его смерть стала сильнейшим ударом по Захару, который искренне любил Обломова.

Но в то же время в романе есть очень много сцен, над которыми читатель смеется от всей души, несмотря на то, что роман был написан много лет назад. Многие из них касаются взаи­моотношений Захара и Ильи Ильича. Вот, на­пример, сцена из конца первой части. В начале пятого часа Захар осторожно пошел будить хозяина: «Илья Ильич! А, Илья Ильич!» Но храп продолжался. Когда же наконец дозвался хо­зяина, тот приказал ему уйти и заснул. Захар раздраженно восклицает: «Знаешь ты дрых­нуть! — говорил слуга, уверенный, что хозяин не слышит. — Вишь, дрыхнет, словно чурбан осиновый!» Но Обломов услышал: «Нет, ты как сказал-то — а? Как ты смеешь так — а?» Захар оправдывается. Ему удается поднять с постели Илью Ильича, недовольного тем, что его раз­будили. В этот момент в комнату заходит Штольц. Или комическая сцена в начале вто­рой части, на обеде у Ольги. Обломов, волну­ясь, набрал себе столько печенья, что все гос­ти начали поглядывать на него и ждать, как он будет его есть.

До сих пор читатели восхищаются замеча­тельным романом Ивана Александровича Гон­чарова, в котором неотделимые от жизни комические и трагические сцены естественно пере­плетаются, волнуя всех.