Образ Катерины в пьесе А. Н. Островского «Гроза»

В пьесе «Гроза» Островский создает совершенно новый для его творчества женский тип, простой, глубокий характер. Это уже не «бедная невеста», не безразлично-добрая, кроткая барышня, не «безнравственность по глупости». Катерина отличается от ранее созданных героинь Островского гармоничностью своей личности, силой духа, своим мироощущением.

Это натура светлая, поэтическая, возвышенная, мечтательная, с сильно развитым воображением. Вспомним, как она рассказывает Варваре о своей жизни в девичестве. Посещения церкви, занятия вышиванием, молитвы, странницы и богомолки, чудесные сны, в которых ей являлись «храмы золотые» или «сады необыкновенные» — вот что составляет воспоминания Катерины. Добролюбов замечает, что она «старается все осмыслить и облагородить в своем воображении... Грубые, суеверные рассказы превращаются у ней в золотые, поэтические сны...». Таким образом, Островский подчеркивает в своей героине духовное начало, ее стремление к красоте.

Катерина религиозна, но вера ее обусловлена в значительной мере ее поэтическим миросозерцанием. Религия тесно сплетается в душе ее со славянскими языческими верованиями, с фольклорными понятиями3. Так, Катерина тоскует оттого, что люди не летают. «Отчего люди не летают!.. Я говорю: отчего люди не летают так, как птицы? Знаешь, мне иногда кажется, что я птица. Когда стоишь на горе, так тебя и тянет лететь. Вот так бы разбежалась, подняла руки и полетела. Попробовать нешто теперь?» — говорит она Варваре. В родительском доме Катерина жила точно «птичка на воле». Снится ей то, как она летает. В другом месте пьесы она мечтает стать бабочкой.

Тема птиц вводит в повествование мотив неволи, клетки. Здесь мы можем вспомнить о символическом обряде славян выпускать птиц на волю из клеток. Обряд этот проводился в самом начале весны и символизировал «освобождение стихийных гениев и душ из той неволи, в какой они томились, заключенные злыми демонами зимы». В основе этого обряда — вера славян в способность перевоплощения человеческой души.

Но тема птиц задает здесь и мотив смерти. Так, во многих культурах млечный путь называется «птичьей дорогой», потому что «души, возносящиеся по этой дороге на небо, представлялись легкокрылыми птицами». Таким образом, уже в начале пьесы присутствуют мотивы, служащие знаками трагической судьбы героини.

Проанализируем характер Катерины. Это натура сильная, обладающая чувством собственного достоинства. Ей невыносимо в доме Кабанихи, где «все как будто из-под неволи», невыносимы бесконечные попреки свекрови, глупость и слабохарактерность мужа. В доме Марфы Игнатьевны все построено на лжи, обмане, покорности. Прикрываясь религиозными заповедями, она требует полного подчинения от своих домашних, соблюдения ими всех домостроевских норм. Под предлогом моральных проповедей Кабаниха методично и последовательно унижает домочадцев. Но если дети Марфы Игнатьевны по-своему «приспособились» к обстановке в доме, найдя выход в молчании и лжи, то не такова Катерина.

«Обманывать-то я не умею; скрыть-то ничего не могу», — говорит она Варваре. Не хочет Катерина терпеть и необоснованные оскорбления свекрови. «Напраслину-то терпеть кому ж приятно!» — говорит она Марфе Игнатьевне. Когда Тихон уезжает, Кабаниха замечает, что «хорошая жена, проводивши мужа-то, часа полтора воет». На что Катерина отвечает: «Не к чему! Да и не умею. Что народ-то смешить».

Возможно, что постоянные нападки Кабановой на невестку связаны еще и с тем, что подсознательно она чувствует в Катерине значительный, сильный характер, способный противостоять свекрови. И в этом Марфа Игнатьевна не ошибается: Катерина будет терпеть лишь до определенного момента. «Эх, Варя, не знаешь ты моего характеру! Конечно, не дай бог этому случиться! А коли уж очень мне опостылет, так не удержат меня никакой силой. В окно выброшусь, в Волгу кинусь. Не хочу здесь жить, так не стану, хоть ты режь!» — признается она Варваре.

Варваре же она рассказывает о характерном событии из своего детства: «...Такая уж я зародилась горячая! Я еще лет шести была, не больше, так что сделала! Обидели меня чем-то дома, а дело было к вечеру, уж темно; я выбежала на Волгу, села в лодку и отпихнула ее от берега. На другое утро уж нашли верст за десять!» В этом рассказе угадываются мотивы славянской языческой культуры. Как замечает Ю.В. Лебедев, «этот поступок Катерины согласуется с народной мечтой о правде-истине. В народных сказках девочка обращается к речке с просьбой спасти ее, и речка укрывает девочку в своих берегах». В композиционном плане рассказ Катерины предваряет финал пьесы. Волга для героини — символ воли, простора, свободного выбора.

Тоска по воле сливается в душе Катерины с жаждой настоящей любви. Сначала она пытается сохранить верность мужу, но в сердце ее нет любви, да Тихон и не понимает ее, не чувствует состояния жены. Уважать мужа она тоже не может: Тихон слабоволен, не особенно умен, духовные запросы его ограничиваются выпивкой да желанием «погулять» на воле. Любовь же Катерины — чувство избирательное. Она любит Бориса Григорьевича, племянника Дикого. Этот молодой человек кажется ей добрым, интеллигентным и воспитанным, он так не похож на окружающих. Образ его, вероятно, ассоциируется в душе героини с иной, «некалиновской» жизнью, с иными ценностями, к которым она подсознательно стремится.

И Катерина тайно встречается с ним, пока муж ее находится в отъезде. А затем она начинает мучиться сознанием совершенного греха. Здесь в «Грозе» возникает внутренний конфликт, позволяющий критикам говорить о трагедийности пьесы: действия Катерины не только представляются ей греховными с точки зрения православной религии, но и расходятся с ее собственными представлениями о морали, о добре и зле.

Трагедийность пьесе придает и мотив неизбежности страданий героини, возникающий в контексте ее характера и мироощущения. С другой стороны, страдания Катерины представляются читателям незаслуженными: в поступках своих она реализует всего лишь естественные потребности человеческой личности — желание любви, уважения, право избирательности чувств. Поэтому героиня Островского вызывает в читателях и зрителях чувство сострадания.

Сохранено здесь и понятие «двойственности трагического поступка» (ужас и удовольствие). С одной стороны, любовь Катерины представляется ей грехом, чем-то страшным и ужасным, с другой стороны — это для нее возможность ощущения счастья, радости, полноты жизни.

Мучаясь сознанием собственной вины, героиня публично признается в содеянном мужу и свекрови. Катерина кается во всем на городской площади, во время грозы. Ей кажется, что гром — это кара Божья. Гроза в пьесе — это символ очищения героини, катарсиса, который также является необходимым элементом трагедии.

Однако внутренний конфликт здесь не может разрешиться признанием Катерины. Она не получает прощения семьи, ка-линовцев, не избавляется от чувства вины. Напротив, презрение и попреки окружающих поддерживают в ней это чувство вины — она находит их справедливыми. Однако если бы окружающие простили, пожалели ее — чувство жгучего стыда, владеющее ее душой, было бы еще сильнее. В этом и состоит неразрешимость внутреннего конфликта Катерины. Будучи не в силах примирить свои поступки со своими чувствами, она решается на самоубийство, бросается в Волгу.

Самоубийство, с точки зрения православной религии — страшный грех, но ключевые понятия христианства — это любовь и всепрощение. И именно об этом думает Катерина перед смертью. «Все равно, что смерть придет, что сама... а жить нельзя! Грех! Молиться не будут? Кто любит, тот будет молиться...»

Безусловно, в поступке этом отразились и внешние обстоятельства — Борис оказался робким, заурядным человеком, он не способен спасти Катерину, дать ей желаемое счастье, в сущности, он не достоин ее любви. Образ непохожего на местных обывателей Бориса Григорьевича в сознании Катерины — не что иное, как иллюзия. И Катерина, думается, чувствует это во время своей последней встречи с ним. И тем сильнее становится для нее осознание собственной неправоты, горечь и разочарование в самой любви.

Именно эти чувства усиливают трагическое мироощущение героини. Безусловно, сказывается здесь и впечатлительность, экзальтированность Катерины, и ее нежелание мириться далее с жестокостью окружающего мира, с самодурством свекрови, и невозможность далее следовать калиновской морали — жить без любви. «Если ей нельзя наслаждаться своим чувством, своей волей вполне законно и свято, при свете белого дня, перед всем народом, если у нее вырывают то, что она нашла и что ей так дорого, она ничего тогда не хочет в жизни, она и жизни не хочет. Пятый акт „Грозы" составляет апофеозу этого характера, столь простого, глубокого и так близкого к положению и сердцу каждого порядочного человека в нашем обществе», — писал Добролюбов.