Пересказ комедии "Женитьба" Гоголя Н.В.
План пересказа
1. Подколесин думает о женитьбе. Об этом хлопочет сваха Фекла.
2. Кочкарев, которого Фекла уже женила, берет на себя сватовство.
3. Агафья Тихоновна, купеческая дочь, мечтает выйти замуж за дворянина.
4. Сваха Фекла рассказывает ей о достоинствах женихов.
5. Смотрины. Женихи приходят знакомиться.
6. Кочкарев отваживает всех женихов.
7. Подколесин колеблется, но потом соглашается жениться.
8. Подколесин убегает перед самым венчанием.
Пересказ
Действующие лица: Агафья Тихоновна, купеческая дочь, невеста; Арина Пантелеймоновна, тетка; Фекла Ивановна, сваха; Подколесин, служащий, надворный советник; Кочкарев, друг его; Яичница, экзекутор; Анучкин, отставной пехотный офицер; Же-вакин, моряк; Дуняшка, девочка в доме; Стариков, гостинодворец; Степан, слуга Подколесина.
Действие 1
Явления 1, 2
Комната холостяка. Подколесин лежит на диване с трубкой: «Вот как начнешь эдак один на досуге подумывать, так видишь, что наконец точно нужно жениться. А ведь, кажется, все готово, и сваха вот уж три месяца ходит. Право, самому как-то становится совестно. Эй, Степан! Не приходила сваха?» Степан: «Никак нет». Подколесин долго выясняет, был ли Степан у портного, сшил ли тот фрак, не спрашивал ли,.на что нужен барину фрак, не говорил ли, что барин хочет жениться и т.д.
Явления 3-6
Подколесин один: «Я того мнения, что черный фрак как-то солиднее. Цветные больше идут секретарям, титулярным и прочей мелюзге, а надворный советник тот же полковник, только разве что мундир без эполет. Эй, Степан!» И Подколесин опять подробно расспрашивает, купил ли Степан ваксу, где купил, хороша ли вакса, не спрашивал ли хозяин, для чего, мол, барину нужна такая вакса, не затевает ли барин жениться... Отсылает Степана и тут же зовет его снова, узнать, как сапожник шьет сапоги: «Ты говорил сапожнику, чтоб не было мозолей?»
Явления 7, 8
Подколесин: «А ведь хлопотливая, черт возьми, вещь женитьба! То, да се, да это... Эй, Степан!» Но Подколесину не удается на этот раз расспросить Степана: пришла Фекла, сваха.
Подколесин: «А, здравствуй, Фекла Ивановна. Ну что? как? Садись, да и рассказывай. Как бишь ее: Меланья?..» Фекла: «Агафья Тихондвна». Подколесин: «Верно, какая-нибудь сорокалетняя дева?» И он подробно расспрашивает Феклу о приданом: «...каменный дом в Московской части, о двух елтажах, уж такой прибыточный, что истинно удовольствие... два деревянных хлигеря, огород...»
Спрашивает, какова собой невеста. Фекла: «Как рефинат! Белая, румяная, как кровь с молоком, сладость такая, что и рассказать нельзя... Купца третьей гильдии дочь. О купце и слышать не хочет. «Мне, говорит, какой бы ни был муж, хоть и собой-то невзрачен, да был бы дворянин». Подколесин интересуется, нет ли других невест. Фекла: «Да какой же тебе еще? Уж это что ни есть лучшая». Подколесин велит ей прийти послезавтра. Выясняется, что Фекла уж третий месяц ходит, «а проку-то ни насколько». Подколесин же все хочет «порассудить, порассмотреть», ехать к невесте не хочет: пасмурно... Фекла наконец рассердилась: «Да мы таких женихов приберем, что и не посмотрим на тебя...»
Явления 9, 10
Вбегает Кочкарев, видит Феклу: «На кой черт ты меня женила? Ах ты, крыса старая!.. Ну, а здесь зачем? Неужли Подколесин хочет...» Входит Подколесин, и Кочкарев говоритему: «Ты от меня, твоего друга, все скрываешь. Жениться ведь задумал?» Подколесин: «Вот вздор: совсем и не думал». Но Кочкарева не проведешь: он хорошо знает Феклу. Он спрашивает ее о невесте, где она живет, а потом отсылает ее: «В тебе больше нет нужды... Убирайся!» Фекла: «У людей только чтобы хлеб отымать, безбожник такой! В такую дрянь вмешался. Кабы знала, ничего бы не сказывала». Уходит с досадой.
Явление 11
Кочкарев: «Ну, брат, этого дела нельзя откладывать. Едем». Но Подколесин упрямится. Кочкарев полон решимости женить его: «Да за чем же, помилуй, за чем дело?., ну что из того, что ты неженатый? Посмотри на свою комнату. Ну, что в ней? Ты вот сам лежишь, как байбак, весь день на боку... Ну, а как будет у тебя жена, так ты просто ни себя, ничего не узнаешь: тут у тебя будет диван, собачонка, чижик какой-нибудь в клетке, рукоделье... И вообрази, ты сидишь на диване, и вдруг к тебе подсядет бабеночка, хорошенькая эдакая, и ручкой тебя... Подколесин постепенно соблазняется: «А ведь сказать тебе правду, я люблю, если возле меня сядет хорошенькая». Кочкарев уже готов распорядиться свадебным обедом, шампанским и т.п.
Подколесин вдруг опять заупрямился: «Все был неженатый, а теперь вдруг - женатый». Кочкарев сердится: «Ну, не стыдно ли тебе? Ну что ты теперь такое? Ведь просто бревно, никакого значения не имеешь. Ну для чего ты живешь? Взгляни в зеркало, что ты там видишь? глупое лицо - больше ничего. А тут, вообрази, около тебя будут ребятишки, ведь не то что двое, может быть, целых шестеро, и все на тебя как две капли воды...» Подколесин: «Да ведь они только шалуны большие: будут все портить, разбросают бумаги... А оно, в самом деле, даже смешно, черт побери: этакой какой-нибудь пышка, щенок эдакой, и уж на тебя похож».
Подколесин было согласился ехать к невесте, но опять передумал: «Знаешь ли что? Поезжай-ка ты сам». Кочкарев выходит из себя: «Ну есть ли в тебе капля ума? Ну не олух ли ты, не свинья ли ты, не подлец ли ты после этого?» Наконец Подколесин сдался: «Ну, полно, я еду - чего ж ты раскричался? Такой, право, странный человек! С ним никак нельзя водиться: выбранит вдруг ни за что ни про что». Оба уходят.
Явление 12
Комната в доме Агафьи Тихоновны. Она гадает на картах: «Опять, тетушка, дорога! Интересуется какой-то бубновый король, слезы, любовное письмо; с левой стороны трефовый изъявляет большое участье, но какая-то злодейка мешает». Тетушка, Арина Пантелеймоновна, намекает, что трефовый король - это купец «по суконной линии, Алексей Дмитриевич Стариков», но Агафья Тихоновна уверена, что ей сужден дворянин: «Ни за что не выйду за купца!», «Фекла Ивановна обещалась сыскать самого лучшего дворянина».
Явление 13
Входит Фекла. Агафья Тихоновна в нетерпении: «Ну что, говори, рассказывай! Есть?» Фекла: «Есть, есть, дай только с духом собраться - так ухлопоталась! Ведь меня чуть было не прибили, ей-богу! Зато уж каких женихов тебе припасла! Сегодня же иные и прибудут». Агафья Тихоновна: «Как же сегодня? Душа моя Фекла Ивановна, я боюсь».
Фекла рассказывает, что нашла шестерых: «Лучше выбирать: один не придется, другой придется. Уж такие дворяне, что еще и не было таких. Первый Балтазар Балтазарович Жевакин, такой славный, во флоте служил, говорит, что ему нужно, чтобы невеста была в теле... А Иван-то Павлович, что служит езекухтором, такой важный, толстый; как закричит на меня: «Ты мне не толкуй пустяков, что невеста такая и эдакая! ты скажи напрямик, сколько за ней движимого и недвижимого?» А еще Никанор Иванович Анучкин, такой великатный! А губы, мать моя, — малина, совсем малина! такой славный. «Мне, — говорит, — нужно, чтобы невеста была хороша собой, воспитанная, чтобы и по французскому умела говорить». А коли хочешь поплотнее, так возьми Ивана Павловича. Уж лучше нельзя выбрать никого. Уж тот барин так барин: мало в эти двери не войдет, — такой славный». Выясняется, что фамилия его — Яичница, лет ему около пятидесяти. Фекла продолжает: «А пожалуй, коли не нравится прозвище, то возьми Балтазара Балтазаровича Жевакина». Агафья Тихоновна интересуется, какие у него волосы, нос? Фекла отвечает: «Все на своем месте. Только не погневайся: уж на квартире одна только трубка и стоит, больше ничего нет — никакой мебели». Фекла предлагает еще Акинфа Степановича Пантелеева, титулярного советника, «немножко заикается только, зато уж такой скромный», хоть и пьет, «ведь не всю же неделю бывает пьян: иной день выберется и трезвый». «Да есть еще один, да тот только такой... бог с ним! Он-то, пожалуй, надворный советник, да уж на подъем куды тяжел, не выманишь из дому».
Арина Пантелеймоновна все советует выбрать купца, спорит с Феклой. В дверях слышен звонок. Пришли женихи. Агафья Тихоновна засуетилась: «Ах, тетушка, я чуть не в рубашке, да ведь платье не выглажено!» Все бегут опрометью.
Явление 14
Иван Павлович Яичница ждет, сверяется по списку приданого: «Каменный двухэтажный дом... Есть! Флигеля два: флигель на каменном фундаменте, флигель деревянный... Две дюжины серебряных ложек... Четыре больших пуховика и два малых... Белье, салфетки... нужно все это поверить на деле. Теперь, пожалуй, обещают и домы, и экипажи, а как женишься - только и найдешь, что пуховики да перины». Слышен звонок.
Явления 15, 16
Входит Анучкин, раскланивается с Яичницей. Тот смекает: «Чуть ли он не за тем же сюда пришел, за чем и я...» Входит Жевакин, рассказывает историю своего мундира: «Суконцо-то аглицкое! Я уж десять лет ношу - до сих пор почти что новый». Анучкин спрашивает его о Сицилии, где был Жевакин. Тот отучает: «Вид, я вам доложу, восхитительный! эдакие горы, эдак деревцо какое-нибудь гранатное, и везде италианочки, такие розанчики, так вот и хочется поцеловать... Так образованные, как вот у нас только графини разве. Бывало, пойдешь по улице и эдак красоточки черномазенькие... Ну, натурально, чтобы не ударить лицом в грязь... (Кланяется и размахивает рукою.) И она эдак только. (Делает рукою движение.) ...ну, словом, такой лакомый кусочек...» Анучкин интересуется, на каком языке изъясняются в Сицилии. Жевакин: «А натурально, все на французском... Мы жили тридцать четыре дня, и это время ни одного слова я не слыхал от них по-русски... Потом, как хорошо обо-знакомились, начали свободно понимать: покажешь, бывало, эдак на бутылку или стакан — ну, тотчас и знает, что это значит выпить; приставишь эдак кулак ко рту - знает: трубку выкурить. Вообще, я вам доложу, язык довольно легкий, наши матросы в три дни каких-нибудь стали совершенно понимать друг друга».
Иван Павлович Яичница знакомится с Жевакиным, представляется ему. Жевакин не понял его: «Да, я тоже перекусил». Иван Павлович: «Нет, кажется, вы не так поняли: это фамилия моя — Яичница. Да что делать? я хотел было уже просить генерала, чтобы позволил называться мне Яичницын, да свои отговорили: говорят, будет похоже на «собачий сын».
Слышен в сенях звонок.
Явления 17, 18
Входят Кочкарев, Подколесин и Фекла. Кочкарев: «Фу-ты, какая куча народу! Это что значит? Уж не женихи ли?» Хочет узнать, что делает невеста и подглядывает в замочную скважину. Жевакин и Яичница тоже хотят «полюбопытствовать». Кочкарев (продолжая смотреть): «Да ничего не видно, господа. И распознать нельзя, что такое белеет: женщина или подушка». «Все, однако ж, обступают дверь и продираются взглянуть». «Чш... кто-то идет!» Все отскакивают прочь.
Входят Арина Пантелеймоновна и Агафья Тихоновна. Все раскланиваются. Арина Пантелеймоновна: «А по какой причине изволили одолжить посещением?» Женихи находят предлог: прочитали в газетах объявления о чем-то и пришли. По очереди представляются, усаживаются. Кочкарев представляется дальним родственником и подводит Подколесина: «Приятель мой, Подколесин, надворный советник... Директор так только, для чина поставлен, а все дела он делает, Иван Кузьмич Подколесин».
Явление 19
Входит Стариков, кланяясь живо, по-купечески: «Здравствуйте, матушка Арина Пантелеймоновна. Ребята на Гостином дворе сказывали, что продаете шерсть, матушка!.. Бона! Аль невпопад пришли? Аль и без нас дело сварили?» Приглашают присаживаться и его. Все уселись. Молчание прерывает Яичница: «Странная погода нынче: поутру совершенно было похоже на дождик, а теперь как будто и прошло». Агафья Тихоновна: «Да-с, уж эта погода ни на что не похожа: иногда ясно, а в другое время совершенно дождливая. Очень большая неприятность». Все поддерживают разговор о погоде. Наконец Яичница спрашивает Агафью Тихоновну: «Позвольте узнать ваш вкус. Извините, что я так прямо. В какой службе, вы полагаете, быть приличнее мужу?» Агафья Тихоновна молчит, потом тихо говорит Фекле: «Мне стыдно, право стыдно, я уйду, право уйду». Убегает. Фекла и Арина Пантелеймоновна уходят вслед за нею.
Явление 20
Женихи недоумевают: «Вот тебе на, и ушли все! Это что значит?» Входит Фекла, объясняет: «Да пристыдили, потому и вышла; совсем исконфузили, так что не высидела на месте. Просит извинить: ввечеру-де на чашку чаю чтобы пожаловали». Уходит.
Женихи обмениваются мнениями о невесте. Кочкарев понимает, что Жевакин, «этот дурак», влюбился, может помешать, и поэтому вслух говорит, что невеста «совсем нехороша». Анучкина беспокоит, говорит ли она по-французски, а у Яичницы взгляд практический: «Пойду да обсмотрю со двора дом и флигеля: если только все как следует, так сего же вечера добьюсь дела. Эти женишки мне не опасны — народ что-то больно жиденький. Таких невесты не любят». Жевакин, Анучкин, Стариков уходят.
Явление 21Кочкарев пытается убедить Подколесина жениться: «Она красавица, просто красавица; такой девицы не сыщешь нигде». Подколесин признается, что и ему невеста «сначала было приглянулась, да после, как начали говорить: длинный нос, длинный нос, — ну, я рассмотрел, и вижу сам, что длинный нос». Кочкарев вразумляет его: «Они нарочно толкуют, чтобы тебя отвадить; так уж делается... Послушай, теперь, так как они все ушли, пойдем к ней, изъяснимся — и все кончим! Подколесин не решается: «Пусть она сама выберет». Тогда Кочкарев берется спровадить остальных женихов: «Дай мне только слово, что потом не будешь отнекиваться». Подколесин дает слово. Кочкареву того и нужно.
Действие 2
Комната в доме Агафьи Тихоновны.
Явление 1
Агафья Тихоновна одна: «Право, такое затруднение — выбор! Если бы еще один, два человека, а то четыре. Никанор Иванович недурен, хотя, конечно, худощав; Иван Кузьмич тоже недурен. Да если сказать правду. Иван Павлович тоже хоть и толст, а ведь очень видный мужчина. Балтазар Балтазарыч опять мужчина с достоинствами. Уж как трудно решиться! Если бы губы Никанора Ивановича да приставить к носу Ивана Кузьмина, да взять сколько-нибудь развязности, какая у Балтазара Балтазарыча, да, пожалуй, прибавить к этому еще дородности Ивана Павловича — я бы тогда тотчас же решилась. Я думаю, лучше всего кинуть жребий: кто выкинется, тот и муж. Напишу их всех на бумажках, сверну в трубочки, да и пусть будет что будет». «Кладет билетики в ридикулъ и мешает их рукою», вынимает вместо одного все. В это время входит потихоньку Кочкарев и становится позади. Агафья Тихоновна: «Ах, если бы вынуть Балтазара... Что я! хотела сказать Никанора Ивановича... нет, не хочу. Кого прикажет судьба!» Кочкарев: «Да возьмите Ивана Кузьмича, всех лучше». Агафья Тихоновна пугается и закрывает лицо обеими руками: «Ах, мне стыдно, вы подслушали». Кочкарев настойчиво расхваливает Ивана Кузьмича: «Человек... ну, просто человек... каких не сыщешь». Остальных женихов он пытается очернить: «Все они дрянь, черт знает что такое! Драчуны, самый буйный народ». Агафья Тихоновна все же не может решиться: «А тем, другим, разве отказать? Да ведь как же это сделать? как-то стыдно». Кочкарев выходит из себя: «Ну, так если вы хотите кончить за одним разом, скажите просто: «Пошли вон, дураки!» Агафья Тихоновна сомневается: «Как же можно так сказать?., как-то нехорошо... они ведь рассердятся». Кочкарев успокаивает: «Какая ж беда, если рассердятся? Ведь здесь самое большее, если кто-нибудь из них плюнет в глаза, вот и все. Если бы, другое дело, был далеко платок, а то ведь он тут же, в кармане, — взял да и вытер». В сенях звонят. Кочкарев выходит по черной лестнице: «Поскорей приведу Подколесина».
Явления 2—4
Пришел Яичница: «Я нарочно, сударыня, немного пораньше, чтобы поговорить с вами наедине... служу коллежским асессором, любим начальниками, подчиненные слушаются... недостает только одного: подруги жизни. Теперь я нахожу подругу жизни. Подруга эта — вы. Скажите напрямик: да или нет?» Агафья Тихоновна отнекивается: «Я еще очень молода-с... не расположена еще замуж». Яичница: «Помилуйте, а сваха зачем хлопочет?..»
Слышен колокольчик. Входит Жевакин: «Извините, сударыня, что я, может быть, слишком рано. (Оборачивается и видит Яичницу.) Ах, уж есть... Ивану Павловичу мое почтение!» Яичница (в сторону): «Провалился бы ты с своим почтением!» Вслух: «Так как же, сударыня?.. Скажите одно только слово: да или нет?..»
Слышен колокольчик. Яичница плюет в сердцах. Входит Анучкин: «Может быть, я, сударыня, ранее, чем следует и повелевает долг приличия...» Видя прочих, испускает восклицание и раскланивается. Яичница вновь пытается обратить на себя внимание: «Так как же, сударыня, решите, — я человек должностной, времени у меня немного: да или нет?» Агафья Тихоновна смущена: «Не нужно-с... не нужно-с... Я не того-с...» Она собралась с духом: «Пошли вон!» и сама испугалась: «Ах, боже мой, что я такое сказала?»
Яичница, подбоченившись, подступает к ней грозно: «Как «пошли вон»? Что такое значит «пошли вон»?» Агафья Тихоновна в испуге убегает.
В дверях звенит звонок и слышны голоса. Кочкарев: «Да входи, входи, что ж ты остановился?» Подколесин: «Да ступай ты вперед. Я только на минуту». Кочкарев: «Да ты улизнешь опять». Подколесин: «Нет, не улизну! ей-богу, не улизну!»
Явление 5
Яичница обращается к Кочкареву: «Скажите, пожалуйста, невеста дура, что ли?» Кочкарев: «Ну да, это за ней водится. Она дура». Яичница: «Да, конечно, лучше, если бы она была умней, а впрочем, и дура тоже хорошо. Были бы только статьи прибавочные в хорошем порядке». Кочкарев: «Да ведь за ней ничего нет». Яичница удивлен: «А каменный дом?» Но Кочкарев объясняет, что дом только с виду каменный, к тому же не только заложен, «да за два года еще проценты не выплачены». Яичница озадачен: «Как же мне старуха сваха... Ах она бестия эдакая, изверг рода челове...» Анучкин тоже приступает с вопросом, знает ли невеста по-французски. Кочкарев отвечает: «Ни бельмеса. Известная была ленивица, а французский учитель просто бил ее палкой». Анучкин разочарован. Яичница взбешен: «Ах ты, бестия эдакая, ведьма! Ведь если бы вы знали, какими словами она расписала! Дом, флигели, говорит, на фундаментах, серебряные ложки, сани... Ах ты, подошва ты старая! Попадись только ты мне...»
Явление 6
Входит Фекла. Все, увидев ее, обращаются к ней. Яичница: «А подойди-ка сюда, старая греховодница!» Анучкин: «Так-то вы обманули меня, Фекла Ивановна?» Фекла отбивается, как может. Яичница: «Ну, смотри, голубушка! Вот я тебя как сведу в полицию, так будешь знать, как обманывать честных людей. А невесте скажи, что она подлец!» Уходит. Фекла: «Смотри ты какой! расходился как! А я скажу, что ты сам подлец, вот что!» Анучкин: «Признаюсь, любезнейшая, никак не думал я, чтобы вы стали так обманывать. Знай я, что невеста с таким образованием, да я... да и нога бы моя просто не была здесь». Уходит. Фекла ничего не понимает: «Белены объелись или выпили лишнее!»
Явления 7, 8
Кочкарев хохочет во все горло: «Сваха-то! Мастерица женить! знает, как повести дело!» Фекла: «Эк его заливается! Знать, покойница свихнула с ума в тот час, как тебя рожала!» Уходит с досадою. Кочкарев продолжает хохотать. Жевакин, глядя на него, начинает тоже смеяться. Кочкарев: «Ох, господи, помилуй нас, грешных! Ну что она вздумала, дура? Ну, куда ж ей женить? Вот я женю так женю!» Тогда Жевакин просит: «Жените меня на здешней хозяйке». Кочкарев: «Да что вам в ней так понравилось?» Жевакин: «А сказать правду - мне понравилась она потому, что полная женщина». Кочкарев отговаривает Жевакина: «Вам совсем не следует жениться. Ну что у вас за фигура? Нога петушья... Я говорю потому, что знаю: вы рассудительный человек... Я вас женю, извольте, — только на другой». Жевакин настаивает, тогда Кочкарев говорит: «Извольте, женю! Только с условием: вы не мешайтесь ни во что и не показывайтесь даже на глаза невесте. Я все сделаю без вас. Идите домой и ждите. Я вам сегодня же дам знать». Выпроваживает его. Кочкарев спохватывается: а где же Подколесин?
Явление 9
Агафья Тихоновна осматривается: «Что, ушли? Ах, если бы вы знали, как я вся дрожала!» Кочкарев успокаивает ее: «Я ставлю голову, если который-нибудь из них двух покажет нос свой здесь». Агафья Тихоновна спрашивает про Балтазара Балтазаровича, который в это время подглядывает из-за двери. Кочкарев: «Фу-ты, пропасть! Да ведь это просто черт знает что, набитый дурак, пьяница, отъявленный мерзавец!» Жевакин не выдерживает: «Нет, позвольте, уж этого я никак не просил вас говорить!» Кочкарев говорит Агафье Тихоновне вполголоса: «Смотрите, смотрите: на ногах не держится. Прогоните его, да и концы в воду!» Кочкарев уходит искать Подколесина.
Явления 10, 11
Агафья Тихоновна с трудом отделывается от Жевакина и уходит. Жевакин говорит вслед ей: «Сударыня, скажите причину: зачем? почему? Ушла! Престранный случай! Вот уж в семнадцатый раз случается со мною: кажется, эдак сначала все хорошо, а как дойдет дело до развязки — смотришь, и откажут. Сначала, кажись, повезло... Видно, приходится поворотить назад оглобли. А жаль, право жаль». Уходит.
Явление 12
Подколесин и Кочкарев входят и оба оглядываются назад. Кочкарев хвастается, что прогнал Жевакина и остальных. Подколесин: «Я все еще не верю, чтобы она прямо сказала, будто предпочитает меня всем». Кочкарев: «Какое предпочитает! Она от тебя просто без памяти. Такая любовь, такая страсть — так просто и кипит!» Подколесин самодовольно усмехается. Кочкарев торопит его: «Послушай, теперь скорее к делу. Изъясни ей и открой сию же минуту сердце и требуй руки». Подколесин: «Но как же сию минуту? что ты!» Кочкарев: «Непременно сию же минуту... А вот и она сама».
Явления 13, 14
Кочкарев: «Я привел к вам, сударыня, смертного, которого вы видите. Еще никогда не было так влюбленного — просто не приведи бог». Подколесин толкает его под руку: «Ну, уж ты, брат, кажется, слишком». Кочкарев подбадривает обоих: «Ну, я оставляю вас в приятном обществе! Я на минуточку загляну только в столовую и на кухню; нужно распорядиться. До свиданья! Уходит.
Агафья Тихоновна и Подколесин садятся и молчат. Наконец Подколесин пытается завести разговор: «Вы, сударыня, любите кататься?..» Агафья Тихоновна пытается разговор подержать. «Вы, сударыня, какой цветок больше любите?» - «Который покрепче пахнет-с; гвоздику-с». Молчание. «В которой н вы были прошлое воскресенье?» — «В Вознесенской...» Молчат. Подколесин барабанит пальцами по столу, наконец, берется за шляпу и раскланивается: «Извините, что, может быть, наскучил...» Агафья Тихоновна: «Как-с можно! Напротив, я должна благодарить за подобное препровождение времени». Подколесин улыбается: «А мне так, право, кажется, что я наскучил». Агафья Тихоновна: «Ах, право, нет». Подколесин: «Ну, так позвольте мне в другое время, вечерком когда-нибудь...» Раскланиваются. Подколесин уходит.
Явления 15, 16
Агафья Тихоновна: «Какой достойный человек! Право, нельзя не полюбить: и скромный, и рассудительный. Как приятно с ним говорить! И ведь, главное, то хорошо, что совсем не пустословит. Какой превосходный человек! Пойду расскажу тетушке». Уходит.
Входят Подколесин и Кочкарев. Кочкарев добивается, открыл ли Подколесин сердце. Подколесин уворачивается: «Да зачем же мне оставаться здесь? Ведь я все уже сказал, мы переговорили обо всем, я очень доволен; с большим удовольствием провел время». Кочкарев: «Да послушай, когда же все это успеем? Ведь через час нужно ехать в церковь, под венец». Подколесин: «Что ты, с ума сошел? Сегодня под венец! Месяц, по крайней мере, нужно дать роздыху». Кочкарев: «Да ты с ума сошел, что ли?.. Да ведь я официанту заказал ужин, бревно ты! Ну, послушай, Иван Кузьмич, не упрямься, душенька, женись теперь, не капризничай». Подколесин все отговаривается. Кочкарев готов стать на колени, но Подколесин упрямится: «Ну нельзя, брат, право, нельзя». Тогда Кочкарев разозлился: «Свинья! Глупый человек! Я для кого же старался? Все для твоей, дурак, пользы. Ведь что мне? Я сейчас брошу тебя; мне какое дело? О тебе, деревянная башка, стараюсь». Подколесин: «Я не хочу твоих стараний». Кочкарев: «Ну так ступай же к черту! Вот от души посылаю тебе желание, чтобы тебе пьяный извозчик въехал дышлом в самую глотку! Тряпка, а не чиновник! Вот клянусь тебе, что теперь между нами все кончилось, и на глаза мне больше не показывайся!» Подколесин: «И не покажусь». Уходит. Кочкарев кричит ему вслед: «Дурак!»
Явления 17, 18
Кочкарев ходит в сильном волнении: «Ну был ли когда виден на свете подобный человек? Эдакой дурак! Эдакой мерзавец! Какая противная, подлая рожа! Ведь вот что досадно: вышел себе — ему и горя мало... Пойдет к себе на квартиру и будет лежать да покуривать трубку. Так вот нет же, пойду нарочно ворочу его, бездельника! Не дам улизнуть, пойду приведу подлеца!» Уходит.
Входит Агафья Тихоновна: «Уж так, право, бьется сердце, что изъяснить трудно. Везде, куды не поворочусь, так вот и стоит Иван Кузьмич. Точно правда, что от судьбы никак нельзя уйти. И так вот, наконец, ожидает меня перемена состояния! Возьмут меня, поведут в церковь... потом оставят одну с мужчиною — уф! Дрожь так меня и пробирает. Прощай, прежняя моя девичья жизнь! (Плачет.) Вот жила, жила — а теперь приходится выходить замуж! Одних забот сколько: дети, мальчишки, народ драчливый; а там и девочки пойдут; подрастут — выдавай их замуж. Хорошо еще, если выйдут за хороших, а если за пьяниц... (Начинает опять рыдать.) Не удалось и повеселиться мне девическим состоянием, и двадцати семи лет не пробыла в девках... Да что ж Иван Кузьмин так долго мешкается?»
Явление 19
Кочкарев выталкивает из дверей двумя руками Подколесина. Подколесин, запинаясь: «Я пришел вам, сударыня, изъяснить одно дельце... Только я бы хотел прежде знать, не покажется ли оно вам странным?» Агафья Тихоновна, потупляя глаза: «Что же такое?» Подколесин: «Нет, сударыня, вы скажите наперед: не покажется ли вам странно?..» Агафья Тихоновна: «Помилуйте, как можно, чтобы было странно, — от вас все приятно слышать». Подколесин мнется, сомневается. Потихоньку входит Кочкарев: «Господи ты боже мой, что это за человек! Это просто старый бабий башмак, а не человек!» Говорит вслух: «Как это глупо, как это глупо! Да вы видите, сударыня: он просит руки вашей, желает объявить, что он без вас не может существовать. Спрашивает только, согласны ли вы его осчастливить». Подколесин почти пугается: «Помилуй, что ты!» Агафья Тихоновна: «Я никак не смею думать, чтобы я могла составить счастие... А впрочем, я согласна». Кочкарев соединяет их руки: «Ну, бог вас благословит! Согласен и одобряю ваш союз. Брак - это есть такое дело... Ну, Иван Кузьмич, поцелуй свою невесту. Ты теперь должен это сделать». Агафья Тихоновна потупляет глаза. Подколесин целует ее и берет за руку: «Какая прекрасная ручка! Позвольте, сударыня, я хочу, чтобы сей же час было венчанье, чтобы сию же минуту!» Кочкарев доволен: «Браво! хорошо! Благородный человек! Вы, сударыня поспешите поскорее одеться: я послал уже за каретою...» Агафья Тихоновна: «Я в минуточку оденусь».
Явления 20, 21
Подколесин благодарит Кочкарева: «Отец родной для меня не сделал бы того, что ты. Теперь предо мною открылся совершенно новый мир». Кочкарев: «Рад, рад! я пойду посмотрю, как убрали стол; в минуту ворочусь. Подколесин один: «В самом деле, что я был до сих пор? Понимал ли значение жизни? Не понимал, ничего не понимал. Что я значил, что я делал? Жил, жил, служил, ходил в департамент, обедал, спал, был самый препустой и обыкновенный человек... Если бы я был где-нибудь государь, я бы дал повеление жениться всем, решительно всем. Право, как подумаешь: через несколько минут уже будешь женат. Вдруг вкусишь блаженство, какое бывает только разве в сказках... Однако ж, что ни говори, а как-то даже делается страшно, как хорошенько подумаешь об этом. На всю жизнь, на весь век связать себя... даже и теперь назад никак нельзя попятиться: чрез минуту и под венец; уйти даже нельзя - там уж и карета... А будто в самом деле нельзя уйти?.. А вот окно открыто; что, если бы и окно? Нет, нельзя; как же, и неприлично, да и высоко. (Подходит к окну.) Ну, еще не так высоко: только один фундамент, да и тот низенький. Ну нет, как же без шляпы? неловко. А что, если бы попробовать, а? Попробовать, что ли?»
Становится на окно, соскакивает на улицу, зовет извозчика. Слышен стук отъезжающих дрожек.
Явления 22, 23
Агафья Тихоновна входит в венчальном платье, робко и потупив голову: «И сама не знаю, что со мною такое! Опять сделалось стыдно, и я вся дрожу. Ах! если бы его хоть на минутку не было в комнате, если бы он за чем-нибудь вышел! Да где ж это он? Никого нет». Отворяет дверь в прихожую и говорит туда: «Фекла, куда ушел Иван Кузьмич?» Но Фекла не видела, выходил ли Иван Кузьмич. Входит Арина Пантелеймоновна, разодетая: «А что такое?» Все в недоумении и растерянности.
Явления 24, 25
Входит Кочкарев: «А что такое?» Выясняется, что Подколесин пропал. Кочкарев: «Как же, черт возьми? Иван Кузьмич! где ты? Не дурачься, полно, выходи скорее! в церковь давно пора!» Арина Пантелеймоновна зовет Дуняшку. Та отвечает: «Да оне-с выпрыгнули в окошко». Агафья Тихоновна вскрикивает, всплеснувши руками. Никто не верит. Дуняшка: «Ей-богу, выскочили! Подрядили за гривенник извозчика и уехали». Арина Пантелеймоновна, подступая к Кочкареву: «Что же вы, батюшка, посмеяться над нами задумали? Да я шестой десяток живу, а такого сраму еще не наживала. Да вы после этого подлец, коли вы честный человек. Осрамить перед всем миром девушку! А еще и дворянин!» Уходит в сердцах и уводит невесту. Кочкарев стоит как ошеломленный. Фекла: «Что? А вот он тот, что знает повести дело! без свахи умеет заварить свадьбу! Да у меня пусть такие и эдакие женихи, да уж таких, чтобы прыгали в окна, -таких нет, прошу простить. Кочкарев: «Это вздор, это не так, я побегу к нему, я возвращу его!» Уходит. Фекла: «Да, поди ты, вороти! Дела-то свадебного не знаешь, что ли? Еще если бы в двери выбежал - ино дело, а уж коли жених да шмыгнул в окно -уж тут просто мое почтение!»
Просмотров: 10790