Пересказ произведения "Нос" Гоголя Н.В.

План пересказа

1. Цирюльник Иван Яковлевич обнаружил в свежем хлебе нос коллежского асессора Ковалева.
2. Майор Ковалев замечает пропажу носа.
3. Он видит свой нос и наблюдает за его действиями.
4. Майор принимает меры по возвращению носа.
5. Нос появляется на своем месте сам.
6. Дальнейшая жизнь майора Ковалева.

 

Пересказ
I

25 марта в Петербурге случилось необыкновенно странное происшествие. Цирюльник Иван Яковлевич проснулся рано утром и почувствовал запах горячего хлеба. Его супруга вынимала из печи только что испеченный хлеб. Усевшись за стол, он принялся резать хлеб. Разрезавши, поглядел в середину и увидел что-то белеющееся. Иван Яковлевич засунул пальцы и вытащил... нос! Супруга начала браниться: «Где это ты, зверь, отрезал нос?» «Но Иван Яковлевич был ни жив ни мертв. Он узнал, что этот нос был не чей другой, как коллежского асессора Ковалева, которого он брил каждую середу и воскресенье». В ту же минуту Иван Яковлевич был выгнан из дому вместе с носом. Он стоял как убитый и не знал, что и думать. Наконец цирюльник, напуганный тем, что придут полицейские, отыщут нос и обвинят его, вышел на улицу. Он хотел подсунуть его куда-нибудь, но на пути все время попадались люди. Иваном Яковлевичем овладело отчаяние, и он решился идти к Исаакиевскому мосту и там попытаться швырнуть нос в Неву. Оказавшись на мосту, он осмотрелся и потихоньку швырнул тряпку с носом. Но это все заметил квартальный надзиратель и стал допытываться, что это он делал, стоя на мосту? Иван Яковлевич побледнел, но что произошло дальше, неизвестно.

II


Коллежский асессор Ковалев проснулся рано и попросил подать небольшое зеркало, чтобы взглянуть на прыщик, вскочивший вчера у него на носу. Но к огромному его удивлению вместо носа было совершенно гладкое место. Он начал щупать рукою, вскочил, встряхнулся: нет носа!.. Тотчас оделся и отправился к обер-полицмейстеру.

Ковалеву нравилось собственное звание коллежского асессора, но, «чтобы более придать себе благородства и веса, он никогда не называл себя коллежским асессором, но всегда майором».

Майор Ковалев любил каждый день прохаживаться по Невскому проспекту. Он приехал в Петербург искать вице-губер-наторского или экзекуторского места в видном департаменте. Не прочь он был жениться и на богатенькой невесте. Представляете, каково было его положение, когда он увидел вместо носа «преглупое, ровное и гладкое место».

Ковалев зашел в кондитерскую, чтобы посмотреть в зеркало, не появился ли у него нос? Выйдя из кондитерской, он остановился как вкопанный: перед подъездом одного изломов остановилась карета, и из нее выпрыгнул господин в мундире, побежав по лестнице вверх. Ковалев узнал: это был его собственный нос! Вон и прыщик на боку вчерашний... Дрожа, как в лихорадке, майор решил ожидать возвращения носа в карету. Через две минуты нос вышел. «Он был в мундире, шитом золотом, с большим стоячим воротником; на нем были замшевые панталоны; при боку шпага. По шляпе с плюмажем можно было заключить, что он считается в ранге статского советника... Бедный Ковалев чуть не сошел с ума... Как же можно, в самом деле, чтобы нос, который еще вчера был у него на лице, мог ездить и ходить, - был в мундире! Он побежал за каретою, которая, к счастию, остановилась перед Казанским собором». Войдя в церковь, он был в таком состоянии, что не мог молиться, и искал по углам этого господина. Нос спрятал свое лицо в большой стоячий воротник «и с выражением величайшей набожности молился».

Майор Ковалев не знал, как подойти к нему, ведь нос был статским советником. Наконец он решился. Трепеща, теряя дар речи, извиняясь, он пытается объяснить этому господину ситуацию. С чувством собственного достоинства произносит: «Ведь вы мой собственный нос!» На что тот отвечает: «Я сам по себе. Притом между нами не может быть никаких тесных отношений». В то время как Ковалев загляделся на легонькую даму, нос успел сесть в карету и уехать. Майор решил поехать в газетную экспедицию и опубликовать объявление с описанием всех качеств носа, «дабы всякий, встретивший его, мог в ту же минуту его представить к нему или, по крайней мере, дать знать о месте пребывания». Чиновник в газете был вынужден отказаться: газету и так обвиняют в печатании несообразностей. Затем майор Ковалев отправился к частному приставу. Тот принял его очень сухо, так как собирался заснуть на два часика, а ему помешали. Он не пожелал даже выслушать Ковалева. Уставший и печальный майор возвратился домой. Он опять разглядывал себя в зеркало и все думал: кто же мог сыграть с ним такую злую шутку? Наконец он решил, что это штаб-офицерша Подточина наняла колдуний из-за того, что он отказался жениться на ее дочери.

Ближе к вечеру явился полицейский чиновник. Он рассказал, что нос теперь найден: его перехватили по дороге в Ригу, и что он принес его с собой. Коллежский асессор был вне себя от радости, но потом понял, что его еще нужно приставить на свое место. Дрожащими руками, сидя перед зеркалом, майор Ковалев приставил нос, но тот никак не хотел приклеиваться, и падал на стол, как пробка. Он послал за врачом. Доктор явился, осмотрел, ничего не смог сделать и стал уверять, что майору так намного лучше. А нос посоветовал заспиртовать или лучше продать. На другой день Ковалев решил писать письмо к штаб-офицерше, чтобы та согласилась «без бою возвратить то, что следует». Прочитав ответ Подточиной на свое письмо, он уверился, что она точно ни в чем не виновата. По Петербургу тем временем поползли разные слухи о носе майора Ковалева. Но 7 апреля нос как ни в чем не бывало очутился опять на своем месте. Иван Яковлевич приходил брить майора. И как трудно ему не пришлось, но он побрил Ковалева, не прикоснувшись ни разу к носу.

После этого коллежский асессор объехал всех своих знакомых, дабы удостоверить их и себя заодно, что нос действительно на месте.

Конец у повести трагикомический. Ковалев, найдя свой нос, обрадовался, «как будто какое великое сокровище нашел», но так ничего и не осознал, ничего в своей жизни не изменил, не догадался, что случилась у него пропажа пострашнее той, что его испугала, - у него пропала душа. «И после того майора Ковалева видели вечно в хорошем юморе, улыбающегося, преследующего решительно всех хорошеньких дам и даже остановившегося один раз перед лавочкой в Гостином дворе и покупавшего какую-то орденскую ленточку, неизвестно для каких причин, потому что он сам не был кавалером никакого ордена».

Печать Просмотров: 25611
Версия для компьютеров