Прощай, оружие! характеристика образа Фредерика Генри

Генри Фредерик - главное действующее лицо романа, лейтенант. Хемингуэй исследует генезис надломленного поколения, прослеживая процесс становления его жизненных ценностей. Лейтмотив такого становления, протекающего в координатах гордой замкнутости в себе и намеренной отрешенности от всякого рода житейской суеты (эта отрешенность мастерски аранжирована неповторимо хемингуэевской стилистикой подчеркнуто бесстрастного, чуждого видимой эмоциональности повествования), — категорическое неприятие героем Хемингуэя фальши и лицемерия в чем бы то ни было. Старающийся — видимо, не без причин — не вспоминать о своей заокеанской родне американец Г., некогда отправившийся на войну добровольцем и служащий в чине лейтенанта в санитарном отряде итальянской армии, которая, похоже, навсегда погрязла в вялом противостоянии австрийцам на севере страны, отнюдь не мизантроп и не циник, хотя подчас и не прочь прикинуться таковым. Просто, многое повидав за три фронтовых года, он так же изверился в официозной риторике рапортов и отчетов, как и в сентиментальной приторности затертых формул, в какие принято облекать интимные чувства и устремления. Педантично придерживающийся правила всегда быть честным с окружающими и никогда не лгать самому себе («Я знал многих женщин, но всегда оставался одиноким, бывая с ними, а это — худшее одиночество»), знающий толк в хорошей выпивке, кухне и рыбной ловле, Г. равно искренен в общении с военным врачом Ринальди, незлобивым полковым священником, простыми итальянскими солдатами — шоферами санитарной автоколонны и даже... возлюбленной — медсестрой-англичанкой Кэтрин Баркли. Такой же, впрочем, как он сам, жертвой двух самообманов — ослепления миражной любовью (она потеряла избранника на фронте, так и не успев вкусить счастья плотского союза) и миражным патриотизмом. Однако именно любовь — притом счастливая, разделенная, взаимная — станет ахиллесовой пятой хемингуэевского «рыцаря без страха упрека», до поры мыслящего себя неуязвимым в скорлупе своего мнимого эгоцентризма. Подарив Г. и его избраннице несколько месяцев «беззаконного» любовного счастья посреди объятой пламенем первой мировой войны Европы, романист оставит героя одиноким. Кэтрин умрет при родах, погибнет и зачатый в прифронтовой полосе ребенок — дитя не освященного церковью брака двух невероятно мужественных людей, осмелившихся творить жизнь в эпицентре растянувшейся на годы чудовищной гекатомбы.