Пушкин в творчестве Анны Ахматовой

Творчество Пушкина, его гений были од­ним из источников вдохновения великой по­этессы «серебряного века» Анны Ахматовой. Лучшие поэты «серебряного века» сформи­ровались под влиянием музы великого рус­ского поэта, вобрали в себя все лучшее, что привнес в русскую поэтическую традицию Александр Сергеевич Пушкин. Влияние его творчества на Анну Ахматову особенно силь­но не только в силу обстоятельств, но и той огромной любви, которую питала поэтесса к Пушкину.

Каковы же были названные выше обстоя­тельства? Дело в том, что Анна Ахматова — царскоселка. Ее отроческие, гимназические годы прошли в Царском Селе, теперешнем Пушкине, где и сейчас каждый невольно ощущает неисчезающий пушкинский дух. Те же Лицей и небо, и так же грустит девушка над разбитым кувшином, шелестит парк и мерцают пруды... Анна Ахматова с самого детства впитала воздух русской поэзии и культуры. В Царском Селе написаны многие стихи ее первого сборника «Вечер». Вот одно из них, посвященное Пушкину:

Смуглый о трок бродил по аллеям,

У озерных грустил   берегов,

И  столетие  мы лелеем

Еле   слышный   шелест шагов.

Иглы сосен густо и колко

Устилают низкие   пни...

Здесь лежала   его   треуголка

И растрепанный том Парни. В этом стихотворении отразились особен­ности восприятия Анной Ахматовой Пушки­на — это и живой человек («Здесь лежала его треуголка»), и великий русский гений, память о котором дорога каждому («И столетие мы лелеем еле слышный шелест шагов»).

Муза возникает перед Ахматовой в «садах Лицея» в отроческом облике Пушкина — ли­цеиста-подростка, не однажды мелькавшего в «священном сумраке» Екатерининского парка. Мы ощущаем, что ее стихи, посвящен­ные Царскому Селу и Пушкину, проникнуты неким особенным чувством, которое можно даже назвать влюбленностью. Не случайно лирическая героиня ахматовской «Царско­сельской статуи» относится к воспетой вели­ким поэтом красавице с кувшином как к со­пернице:

Я   чувствовала   смутный  страх

Пред   этой девушкой   воспетой.

Играли на ее плечах

Лучи   скудеющего   света.

И как могла я ей простить

Восторг  твоей   хвалы   влюбленной...

Смотри,   ей весело грустить

Такой   нарядно  обнаженной. Сам Пушкин подарил бессмертие этой кра­савице:

Урну с водой уронив, об утес ее дева разбила.

Дева печально сидит, праздный держа черепок.

Чудо!

Не сякнет вода, изливаясь из урны разбитой;

Дева, над вечной струей, вечно печальна сидит.

Дева

Ахматова с женской пристрастностью вгля­дывается в знаменитое изваяние, пленив­шее когда-то поэта, и пытается доказать, что вечная грусть красавицы с обнаженны­ми плечами давно прошла. Вот уже около столетия она втайне радуется своей завид­ной и безмерно счастливой женской судь­бе, дарованной ей пушкинским словом и именем... Можно сказать, что Анна Ахмато­ва пытается оспорить и сам пушкинский стих. Ведь ее собственное стихотворение озаглавлено так же, как и у Пушкина, — «Царскосельская статуя».

Это небольшое ахматовское стихотворе­ние критики относят к одному из лучших в по­этической пушкиниане. Потому что Ахматова обратилась к нему так, как только она одна и могла обратиться, — как влюбленная жен­щина. Надо сказать, что эту любовь она про­несла через всю свою жизнь. Известно, что она была оригинальным исследователем творчества Пушкина.

Ахматова так писала об этом: «Примерно с середины двадцатых годов я начала очень усердно и с большим интересом занимать­ся... изучением жизни и творчества Пушки­на... «Мне надо привести в порядок мой дом», — сказал умирающий Пушкин. Через два дня его дом стал святыней для его родины... Вся эпоха стала называться пушкин­ской. Все красавицы, фрейлины, хозяйки са­лонов, кавалерственные дамы постепенно начали именоваться пушкинскими совре­менниками... Он победил и время и прост­ранство. Говорят: пушкинская эпоха, пуш­кинский Петербург. И это уже к литературе прямого отношения не имеет, это что-то сов­сем другое». А. Ахматовой принадлежат мно­гие литературоведческие статьи о Пушкине: «Последняя сказка Пушкина (о "Золотом пе­тушке")», «Адольф» Бенжамена Констана в творчестве Пушкина», «О "Каменном госте" Пушкина», а также работы «Гибель Пушкина», «Пушкин и Невское взморье», «Пушкин в 1828 году» и другие.

Любовь к Пушкину не в малой степени оп­ределила для Ахматовой реалистический путь развития. Когда кругом бурно развива­лись различные модернистские направле­ния, поэзия Ахматовой порой выглядела да­же архаичной. Краткость, простота и подлин­ность поэтического слова — этому Ахматова училась у Пушкина. Именно такой, подлин­ной, была ее любовная лирика, в которой от­разились многие и многие судьбы женщин, «великая земная любовь»:

Эта встреча никем не воспета,

И без песен печаль улеглась.

Наступило прохладное лето,

Словно новая жизнь началась.

Сводом каменным кажется небо,

Уязвленное желтым огнем,

И нужнее насущного хлеба

Мне единое слово о нем.

Ты, росой окропляющий травы,

Вестью душу мою оживи, —

Не для страсти, не для забавы,

Для великой земной любви.