Сатирическое изображение чиновников в комедии Н. В. Гоголя «Ревизор»

Сюжет комедии «Ревизор», так же как и сюжет бессмертной поэмы «Мертвые ду­ши», был подарен Гоголю А. С. Пушкиным. Гоголь давно мечтал написать произведе­ние о России, высмеять недостатки бюро­кратической системы, которые так хорошо известны каждому русскому человеку. Ра­бота над комедией так увлекла и захватила Гоголя, что в письме Погодину он написал: «Я помешался на комедии».

В «Ревизоре» Гоголь автор сочетает «правду» и «злость», то есть реализм и смелую, беспощадную критику действи­тельности. При помощи смеха, острой сатиры Гоголь обличает такие пороки рус­ской действительности, как чинопочита­ние, коррупцию, произвол властей, неве­жество. В комедии «Ревизор» представле­на целая «корпорация разных служебных воров и грабителей», блаженно существу­ющих в уездном городе N. При описании мира взяточников и казнокрадов Гоголь использовал ряд художественных при­емов, которые сделали характеристики персонажей более яркими и точными. Открыв первую же страницу комедии и узнав, например, что фамилия частного пристава — Уховертов, а уездного лека­ря — Гибнер, мы получаем, в общем-то, уже достаточно полное представление об этих персонажах и об отношении автора к ним. Кроме того, Гоголь дал критические характеристики каждому из главных дей­ствующих лиц. Городничий: «Хоть и взя­точник, но ведет себя очень солидно». Анна Андреевна: «Воспитанная вполовину на романах и альбомах, вполовину на хлопо­тах в своей кладовой и девичьей». Хлеста­ков: «Без царя в голове. Говорит и дейст­вует без всякого соображения». Осип: «Слуга, таков, как обыкновенно бывают слуги несколько пожилых лет». Ляпкин-Тяпкин: «Человек, прочитавший пять или шесть книг, и потому несколько вольноду­мен». Почтмейстер: «Простодушный до наивности человек».

Яркие портретные характеристики даны также и в письмах Хлестакова в Петербург своему приятелю. Так, говоря о Земляни­ке, Хлестаков называет попечителя бого­угодных заведений «совершенной свинь­ей в ермолке».

Основным литературным приемом, ко­торым пользуется Гоголь при комическом изображении чиновника, является гипер­бола. Например, лекарь Христиан Ивано­вич Гибнер не в состоянии даже общаться со своими больными по причине полного незнания русского языка, а Аммос Фе­дорович с почтмейстером решили, что приезд ревизора предвещает грядущую войну. Гиперболична, по сути, и сама фа­була комедии, но по мере развития сюжет­ного действия, начиная со сцены рассказа Хлестакова о его петербургской жизни, ги­пербола сменяется гротеском. Ослеплен­ные страхом за свое будущее чиновники и хватающиеся за Хлестакова, как за соло­минку, городское купечество и обыватели не в состоянии оценить всей абсурдности происходящего, и несуразности нагро­мождаются одна на другую: тут и унтер-офицерша, которая «сама себя высекла», и Бобчинский, просящий довести до све­дения его императорского величества, что «в таком-то городе живет Петр Иванович Бобчинский» и т. п.

Развязка наступает внезапно, неожиданно. Письмо Хлестакова дает такое про­стое и даже банальное объяснение, что поначалу выглядит для городничего, на­пример, гораздо более неправдоподоб­ным, чем все хлестаковские фантазии. Удар настолько силен, что у Городничего наступает нечто вроде прозрения: «Ниче­го не вижу: вижу какие-то свиные рыла вместо лиц, а больше ничего...»

Далее Гоголь применяет прием, став­ший таким популярным в наше время: го­родничий, ломая принцип так называемой «четвертой стены», обращается прямо в зал: «Чему смеетесь? Над собой смее­тесь». Этой репликой Гоголь показывает, что действие комедии на самом деле вы­ходит далеко за пределы сцены театра, переносится из уездного города на не­объятные просторы. Ведь в этой комедии отразилась жизнь всей страны. Есть даже легенда о том, что Николай I, посмотрев пьесу, вымолвил: «Всем досталось, а мне больше всех!»

Немая сцена: как громом пораженные стоят обитатели провинциального город­ка, погрязшие во взятках, пьянстве, сплет­нях. Но вот идет очищающая гроза, кото­рая смоет грязь, накажет порок и наградит добродетель. В этой сцене Гоголь отразил свою веру в справедливость высшей влас­ти, бичуя тем самым, по выражению Не­красова, «маленьких воришек для удо­вольствия больших». Надо сказать, что пафос немой сцены, понятый таким обра­зом, противоречит общему духу этой ге­ниальной комедии.

После постановки комедия вызвала шквал критики, так как в ней Гоголь сло­мал все каноны драматургии. Но главное недовольство критики было обращено на отсутствие положительного героя в коме­дии. В ответ на это Гоголь напишет в «Теа­тральном разъезде»: «...Мне жаль, что ни­кто не заметил честного лица, бывшего в моей пьесе. Это честное, благородное лицо был - смех.