Сочинение на тему: Почему Н. В. Гоголь заканчивает комедию «Ревизор» немой сценой?

Комедия Н. В. Гоголя «Ревизор» в свое время стала од­ним из наиболее новаторских произведений драматурги­ческого искусства. Множество приемов, использованных автором, ранее никогда не применялись драматургами и не были воплощены на театральной сцене. К таким но­ваторским приемам относится и вышеупомянутая «немая сцена», которой заканчивается финальная часть комедии «Ревизор». Чего же хотел добиться автор, завершая про­изведение немой сценой? Какого эффекта ожидал?

Считается, что немая сцена, завершающая комедию «Ревизор», была введена в произведение писателем под впечатлением от известной картины русского художника Карла Брюллова «Последний день Помпеи». Именно эта картина поражает человека, рассматривающего ее, силой и выразительностью застывшей эмоции. Изображение не­подвижно, статично, но в то же время лица людей, изоб­раженных на картине, их фигуры, позы, которые они принимают, свидетельствуют об их внутреннем состоянии лучше всяких слов. Красноречивость статичных сцен, их выразительность — именно эти свойства были тонко под­мечены Н. В. Гоголем и позже с успехом использовались писателем. Ведь «Ревизор» — далеко не единственное произведение писателя, в котором есть «немая сцена» (в другом чрезвычайно популярном произведении — по­вести «Вий» — автор также применяет этот прием). Если рассмотреть художественные приемы, используемые Н. В. Гоголем, более подробно, можно заметить опреде­ленную закономерность: прием «омертвения», своеобраз­ного «окаменения» закладывается в основу изображения многих характерных гоголевских персонажей (напри­мер, тех же помещиков в «Мертвых душах»). В «Ревизоре» же немая сцена — это кульминационный момент, и он должен быть наиболее красноречивым. Замирание в выразительной позе (при этом позы всех персонажей отличаются, что подчеркивает их индивидуальные лич­ностные качества) — это настоящая пантомима. Город­ничий, члены его семьи, почтмейстер, Земляника, Лука Лукич — все они становятся на какое-то время мимами, актерами в «театре мимики и жеста». И слова здесь не нужны, может быть даже излишни. Поза, выражение лица могут выразить несравнимо больший всплеск эмо­ций, чем слова.

Тем более что немая сцена в «Ревизоре» является еще и массовой — все стоят, как громом пораженные, а это обстоятельство лишний раз подчеркивает, насколько шо­кирующим и ошеломляющим стало для всех персонажей известие о том, что «...приехавший по именному пове­лению из Петербурга чиновник требует вас сей же час к себе».

Гоголь стал первым русским драматургом, использо­вавшим прием паузы, который после него успешно приме­няли многие режиссеры, сценаристы и писатели. Сегодня прием паузы — это один из наиболее часто используемых драматических приемов.

 

 

Хочется поспорить с Максим Максимычем, который, жалея Бэлу, говорил: «Нет, она хорошо сделала, что умер­ла. Ну что бы с ней сталось, если б Григорий Александ­рович ее покинул? А это бы случилось рано или поздно!»

Бэла — натура цельная и сильная. Сильны были бы и ее страдания, если бы Печорин оставил ее. Но Бэла смогла бы страдать достойно, как могла достойно любить. «Грациозный образ пленительной черкешенки», как пи­сал о Бэле В. Г. Белинский, умиляет и восхищает одно­временно, так как сочетает в себе безудержность юношес­кого порыва и зрелость высоких чувств.