Тема родины и природы в лирике С. А. Есенина

Тема родины - одна из главных тем в творчестве С. Есенина. Этого поэта принято связывать прежде всего с де­ревней, с родной для него Рязанщиной. Но из рязанской деревни Константино­ве поэт уехал совсем молодым, жил по­том и в Москве, и в Петербурге, и за границей, в родную деревню приезжал время от времени как гость. Именно разлука с родной землей придала его стихам о ней ту теплоту воспоминаний, которая их отличает.

В самих описаниях природы у поэта есть та мера отстраненности, которая позволяет эту красоту острее увидеть, почувствовать. Уже в ранних стихах С. Есенина звучат признания в любви к России. Так, одно из наиболее изве­стных его произведений - «Гой ты, Русь моя родная...»

С самого начала Русь здесь предста­ет как нечто святое, ключевой образ стихотворения - сравнение крестьян­ских хат с иконами, образами в ризах, и за этим сравнением - целая фило­софия, система ценностей. Мир де­ревни - это как бы храм с его гармо­нией земли и неба, человека и приро­ды. Мир Руси для С. Есенина - это и мир убогих, бедных, горьких кресть­янских домов, край заброшенный, «де­ревня в ухабинах», где радость корот­ка, а печаль бесконечна: «Грустная песня, ты - русская боль». Особенно это чувство усиливается в стихах поэта после 1914 года - начала войны: де­ревня кажется ему невестой, покину­той милым и ожидающей от него вес­тей с поля боя.

Для поэта родная деревня в Рос­сии - это нечто единое, родина для него, особенно в раннем творчест­ве, - это прежде всего родной край, родное село, то, что позднее, уже на исходе XX века, литературные крити­ки определили как понятие «малой родины». С присущей Есенину-лирику склонностью одушевлять все живое, все окружающее его, он и к России об­ращается как к близкому ему человеку: «Ой ты, Русь моя родина кроткая, лишь к тебе я любовь берегу».

Порой стихи поэта обретают ноту щемящей грусти, в них возникает чув­ство неприкаянности, лирический герой их — странник, покинувший род­ную хижину, всеми отверженный и за­бытый. И единственное, что остается неизменным, что сохраняет вечную ценность, — это природа и Россия:

А месяц будет плыть и плыть,

Роняя  весла  по  озерам...

И Русь  все  также  будет жить,

Плясать  и плакать  у забора.

С. Есенин жил в переломную эпоху, насыщенную драматическими и даже трагическими событиями. На памяти его поколения — война, революция, снова война — теперь уже Граждан­ская. Переломный для России год — 1917 — поэт встретил, как и многие ху­дожники его круга, с надеждами на об­новление, на счастливый поворот в крестьянской доле. Поэты круга С. Есе­нина того времени — это Н. Клюев, П. Орешин, С. Клычков. Надежды эти выражены в словах Н. Клюева — близ­кого друга и поэтического наставника С. Есенина:

Мужицкая   ныне   земля,

И церковь  не  наймит казенный.

В есенинской поэзии в 1917 году по­является новое ощущение России:

Уж смыла,   стерла деготь

Воспрянувшая      Русь.

Чувства и настроения поэта этого времени очень сложны и противоречи­вы — это и надежды, и ожидание свет­лого и нового, но это и тревога за судьбу родного края, философские раздумья на вечные темы. Одна из них — тема столкновения природы и человеческого разума, вторгающе­гося в нее и разрушающего ее гармо­нию, — звучит в стихотворении С. Есе­нина «Сорокоуст». В нем центральным становится обретающее глубоко сим­волический смысл состязание между жеребенком и поездом. При этом же­ребенок как бы воплощает в себе всю красоту природы, ее трогательную беззащитность. Паровоз же обретает черты зловещего чудовища. В есенин­ском «Сорокоусте» вечная тема проти­востояния природы и разума, техниче­ского прогресса сливается с размыш­лениями о судьбе России.

В послереволюционной поэзии С. Есе­нина тема родины связана с нелегкими думами о месте поэта в новой жизни, он болезненно переживает отчужде­ние от родного края, ему трудно найти общий   язык   с   новым   поколением, для которого календарный Ленин на стене заменяет икону, а «пузатый» «Капитал» — Библию. Особенно горь­ко поэту сознавать то, что новое поко­ление поет новые песни: «Поют агитки Бедного Демьяна». Это тем более гру­стно, что С. Есенин справедливо заме­чает: «Я поэт! И не чета каким-то там Демьянам».

Поэтому так горестно звучат его строки:

Моя поэзия здесь   больше не нужна,

Да и, пожалуй, сам я тоже здесь не нужен,

Но даже желание слиться с новой жизнью не заставляет С. Есенина от­казаться от своего призвания россий­ского поэта; он пишет: «Отдам всю душу октябрю и маю, но только лиры милой не отдам». И поэтому таким глубоким пафосом наполнено его признание:

Я   буду  воспевать

Всем   существом   в  поэте

Шестую   часть   Земли

С  названьем   кратким   «Русь».

Сегодня нам, живущим в России, трудно до конца понять смысл этих строк, а ведь написаны они были в 1924 году, когда само название — Русь — было едва ли не запретным, а гражданам полагалось жить в «Ресефесере».

С темой родины у С. Есенина связа­но понимание своей поэтической мис­сии, своей позиции «последнего певца деревни», хранителя ее заветов, ее па­мяти. Одним из программных, важным для понимания темы родины, у поэта стало стихотворение «Спит ковыль»:

Спит   ковыль.

Равнина    дорогая

И  свинцовой   свежести   полынь!

Никакая   родина другая

Не вольет мне в грудь мою  теплынь.

Знать,  у всех у нас такая участь,

И, пожалуй, всякого спроси —

Радуясь,    свирепствуя   и  мучась,

Хорошо живется  на   Руси.

Свет луны,    таинственный и длинный,

Плачут вербы,    шепчут тополя,

Но никто под окрик журавлиный

Не разлюбит отчие   поля.

И теперь,   когда  вот новым светом

И  моей  коснулась жизнь   судьбы,

Все равно  остался  я  поэтом

Золотой    бревенчатой    избы.

По ночам,   прижавшись  к изголовью,

Вижу я, как сильного врага,

Как чужая юность брызжет новью

На мои поляны и луга.

Но и все же новью той теснимый,

Я могу прочувственно пропеть:

Дайте мне на родине любимой,

Все любя, спокойно умереть.

Стихотворение это датировано 1925 го­дом, относится к зрелой лирике поэта. В нем выражены сокровенные мысли автора. В строке «радуясь, свирепст­вуя и мучась» — трудный историчес­кий опыт, который выпал на долю есе­нинского поколения. Стихотворение построено на традиционно поэтичес­ких образах: ковыль как часть русско­го пейзажа и одновременно символ тоски, полынь с ее богатой символи­кой и журавлиный крик как знак разлу­ки. Традиционному пейзажу, в кото­ром олицетворением поэзии является не менее традиционный «свет луны», противостоит «новый свет», скорее абстрактный, неживой, лишенный по­эзии. И в противоположность ему зву­чит признание лирического героя есенинского стихотворения в привер­женности вековому деревенскому ук­ладу. Особенно значим у поэта эпитет «золотой»: Все равно останусь я поэтом Золотой бревенчатой избы. Он один из наиболее часто встреча­ющихся в лирике С. Есенина, но обыч­но связан с цветовым понятием: золо­той — то есть желтый, но непременно и с оттенком высшей ценности: «роща золотая», «золотою лягушкой луна». В этом стихотворении значение цен­ности преобладает: золотой не только цвет избы, сколько символ ее непре­ходящей ценности, символ уклада де­ревенской жизни с присущей ей кра­сотой, гармонией. Деревенская из­ба — это целый мир, ее разрушение не искупается для поэта никакой заман­чивой новью. Финал стихотворения звучит несколько риторически, но в общем контексте поэзии С. Есенина он воспринимается как глубокое и ис­креннее признание автора.

Таким образом, тема родины в по­эзии С. Есенина развивается от безот­четной, почти по-детски естественной привязанности к родному краю к осо­знанной, выдержавшей испытания трудным временем перемен и перело­мов авторской позиции,