Тема уходящей Руси в произведениях И. А. Бунина

Тема уходящей дворянско-крепостнической России нашла отражение в про­изведениях многих русских писателей. Ее литературные истоки мы находим в произведениях, написанных еще до от­мены крепостного права. Так, И. А. Гон­чаров описывает в «Обломове», как мерный ход жизни в Обломовке пре­вращается в кипучую деятельность по­местья Штольца. Барство уходит в про­шлое, но с ним связаны культура и тра­диции целого класса - дворянства. Об этом же писал и Н. А. Некрасов в по­эме «Кому на Руси жить хорошо», борь­ба новых явлений со старым укладом жизни нашла свое отражение и в рома­не И. С. Тургенева «Отцы и дети». На рубеже двух веков к этой теме обраща­ется и такой великий русский писатель, как Иван Алексеевич Бунин.

Почему тема дворянской Руси столь близка сердцу Бунина? Известно, что он родился не просто в дворянской семье. Род Буниных был очень древним, и писа­тель по' праву гордился своими предка­ми. Он прекрасно знал образ жизни по­местного дворянства, его культуру, быт. Но так же хорошо он знал и жизнь про­стого крестьянского люда.

В детстве в деревне от матери и дво­ровых он наслушался песен и сказок. Воспоминания о детских годах - лет с семи, как писал Бунин, - связаны у него «с полем, с мужицкими избами» и их обитателями. Он целыми днями про­падал в ближайших деревнях, пас скот вместе с крестьянскими детьми, ездил в ночное, с некоторыми из них дружил. Подражая подпаску, он и сестра Маша ели черный хлеб, редьку, «шершавые и бугристые огурчики», и за этой трапе­зой, «сами того не сознавая, приобща­лись самой земли, всего того чувствен­ного, вещественного, из чего создан мир», - писал Бунин в автобиографи­ческом романе «Жизнь Арсеньева». По­этому для писателя уход в прошлое этого уклада жизни был настоящей трагедией. Тема расставания с близ­кой ему Россией, той, которую он знал с самого детства, раскрывается в таких произведениях Бунина, как «Антонов­ские яблоки», «Эпитафия», «Суходол», «Деревня» и других.

В повести «Суходол» писатель с грус­тью  воссоздает хронику некогда знатного рода дворян Хрущевых: «Многие из соплеменников наших, как и мы, знатны и древни родом. Имена наши поминают хроники: предки наши были и стольниками, и воеводами, и «мужами именитыми», ближайшими сподвижни­ками, даже родичами царей. И назы­вайся они рыцарями, родись мы запад­нее, как бы твердо говорили мы о них, как долго еще держались бы! Не мог бы потомок рыцарей сказать, что за полве­ка почти исчезло с лица земли целое сословие, что столько выродилось, со­шло с ума, наложило руки на себя или было убито, спилось, опустилось и про­сто потерялось где-то бесцельно и бес­плодно!»»

Барство у Бунина уходит вместе с его представителями. Дворяне у него вы­рождаются. Это ярко видно в повести «Суходол», показывающей, как из­мельчал некогда знатный род. Судьба Хрущевых трагична. Барышня Тоня сходит с ума, Петр Петрович погибает под копытами коня, слабоумный де­душка Петр Кириллович умирает от ру­ки крепостного. Представители неког­да знатного дворянского рода просто «сосуществуют» между собой, иногда доходило до того, что они хватались за ножи и ружья.

При этом Бунин с симпатией отно­сится к простому люду. «Порой мне ка­залось на редкость заманчивым быть мужиком», — писал он. Жизнь богатых, зажиточных мужиков писатель сравни­вает с жизнью среднего дворянства. Бунину нравится их трудолюбие, на­божность, размеренный уклад жиз­ни — все, что составляло основу той Руси, которая была так близка писате­лю и которая уходила в прошлое.

Но Бунин видел и забитость крестьян­ства, его невежество и бесхозяйствен­ность. Герой его замечательной повес­ти «Деревня» Тихон Краснов до глуби­ны души поражен, что в плодородном черноземном крае может быть голод, разорение и нищета. «Хозяина бы сю­да, хозяина!» — думает он. Его брат Кузьма винит в этом правительствен­ных «пустоболтов», которые «затопта­ли, забили народ».

Повесть Бунина «Деревня», напеча­танная в 1910 году, вызвала большие споры и явилась началом огромной по­пулярности писателя. За «Деревней» последовали другие повести и расска­зы,  как писал Бунин, «резко рисовавшие русскую душу, ее светлые и тем­ные, часто трагические основы». По мнению Максима Горького, о чем он и написал автору «Деревни», Бунин в этом произведении «широко захва­тил жизнь русского народа, касается проблем исторических, национальных и того, что было злобой дня, — войны и революции». При этом он изобража­ет современную ему деревню «без вся­ких прикрас».

«Беспощадная правда» бунинской по­вести была основана на глубоком зна­нии ее автором «мужицкого царства». В ней Бунин показывает жизнь кресть­янства накануне первой русской рево­люции, события которой полностью разрушают привычный ход жизни в де­ревне. Мы видим какие-то мужицкие сходки, горящие помещичьи усадьбы, разгул бедноты... Герои повести пыта­ются разобраться в окружающем, найти для себя точку опоры. Но неспокойные события начала века обостряют не только социальные проблемы деревни, но и разрушают нормальные человече­ские отношения, заводят героев «Де­ревни» в тупик.

Герои Бунина очень тяжело переживают все эти события. Иногда они не в силах выносить разлад в привычной им жизни: Арсений Семенович из рассказа «Анто­новские яблоки» застрелился. В этом рассказе Бунин идеализирует доброе старое время, когда дворянство пережи­вало свои лучшие времена. Вчитываясь в его строки, мы начинаем видеть целую историю расцвета и заката жизни поме­щичьих усадеб, описание осени дворян­ства. Антоновские яблоки — символ жиз­ни, благополучия. Поэтому не случайно лучшие воспоминания Бунина о прежней богатой дворянской жизни связаны именно с антоновкой, такой реальной, что мы, кажется, слышим ее запах.

Творчество И. А. Бунина занимает значительное место не только в рус­ской, но и во всемирной литературе. В мире прозу Бунина приравняли к произведениям Толстого и Достоев­ского, говоря при этом, что он обновил русское искусство и по форме, и по со­держанию, привнес в реализм XIX века новые черты и краски. Описывая со­временные ему события, Бунин вы­двигает на первый план вечные цен­ности — добро и красоту. Это давало писателю столь необходимое ему ощу­щение связи с прошлым.